"Герхард Кегель. В бурях нашего века (Записки разведчика-антифашиста) " - читать интересную книгу автора

(теперь - Ныса). В школу мы ходили в Оппельн, где было создано новое
железнодорожное управление и куда после примерно полуторагодового пребывания
в "лагере беженцев" переселилось большинство живших поначалу в Ламсдорфе
семей железнодорожников. Оппельн входил еще в верхнесилезский
административный округ и, как и Катовице, во французскую зону, но так и
остался после референдума в составе Германии. А лагерь Ламсдорф, напротив,
находился уже за пределами Верхней Силезии.
Если происходили какие-либо политические или иные инциденты, то
контроль со стороны французских постов на "границе" несколько усиливался.
Для нас это было весьма желанным, так как ученики, приезжавшие из Ламсдорфа,
могли тогда, проявив некоторую ловкость, отлынивать от занятий в училище.
Жизнь в лагере Ламсдорф была для нас, детей и подростков из
верхнесилезской промышленной области, непривычной. Прежде всего, и днем и
ночью здесь было чрезвычайно тихо, спокойно. Тут не стреляли, не раздавались
взрывы гранат. Подавляющее большинство временно размещенных в лагере
переселенцев смогли забрать с собой всю свою движимость - особенно это
относилось к семьям железнодорожников, для переезда которых было
предоставлено много транспорта. Поэтому почти у всех имелись вещи, которые
можно было легко обменять в близлежащих деревнях на молоко, яйца, масло и
колбасу.
Однако все более давала себя чувствовать инфляция. Постепенно
становилось целесообразным делать необходимые закупки сразу же после выплаты
жалованья, потому что несколькими днями позже все становилось дороже. Когда
инфляция достигла своей наивысшей точки - мы уже жили в Оппельне, - моя мать
в дни получки приходила к отцу на службу и забирала у него только что
полученные деньги. Затем она кидалась за покупками в лавки, ибо уже после
обеда все вновь становилось дороже.
Мы, дети и молодежь, в лагере Ламсдорф ощущали тяготы инфляции меньше.
Вскоре мы установили, что на бывшем военном полигоне лежали неведомые никому
сокровища, которые можно было легко добыть и превратить у любого старьевщика
в Оппельне в звонкую монету. И мы центнерами таскали из давно заброшенных
окопов и артиллерийских огневых позиций гильзы от патронов и снарядов,
латунь, медь, сталь и железо. И постоянно возраставшие закупочные цены на
них занимали нас, к сожалению, нередко гораздо больше, чем задачи по
математике и таблицы логарифмов. Конечно, случалось, что мы находили и
боеприпасы, с которыми производили опасные эксперименты. И когда
неразорвавшимся в свое время снарядом было убито двое мальчишек и четверо
или пятеро тяжело ранено, среди родителей и детей начали проводить
разъяснительную работу, а на бывшем стрельбище искать и обезвреживать
неиспользованные боеприпасы.
Потом, когда прошло уже немало времени, один молодой железнодорожный
служащий надумал основать для предприимчивых ребят в лагере Ламсдорф
спортивное общество и соорудить спортивную площадку с футбольным полем,
беговой дорожкой и сектором для прыжков. Мы с огромным энтузиазмом
участвовали во всех работах, потом усердно тренировались, и у нас всегда
было достаточно латуни, меди и железа для покупки гандбольного и футбольного
мячей и всех необходимых спортивных снарядов. Постепенно нас захватила игра
в ручной мяч, и вскоре у нас уже возникла команда, которая прославилась в
округе; она распалась, когда большинство обитателей лагеря переселились в
Оппельн.