"Кэролайн Кин. Тайна фамильного портрета ("Нэнси Дру") " - читать интересную книгу автора

его произведений. Но после того, как мне указали на своеобразие мазка, я
стал пристальней всматриваться в полотна. И тут мой взгляд упал на подпись,
которую он оставлял на каждом полотне.
- Его личную подпись? - переспросила Нэнси.
- Да. Обычно Болье ставил свою подпись в верхнем углу картины, а не в
нижнем. И рядом он писал дату, то есть год, когда картина была закончена.
Ну, например, Люсьен Болье, тысяча девятьсот сорок шестой год.
- Понятно, - тихонько сказала Нэнси.
- Но на этих трех картинах даты не было, и подпись стояла внизу, в
правом углу. - Кох замолчал и устало протер глаза. - Но дело-то в том, что
он не всегда надписывал свои работы наверху. Вероятно, есть даже объяснение
тому, почему он не поставил дату рядом со своим именем. Тем более если
предположить, что он был не в восторге от своих творений. Однако, должен
признаться, - продолжал Кох, - когда я обратил внимание на то, что подписи
были не на месте, а также отсутствовали даты, это меня насторожило. И вот
сегодня утром я сам снял одну из картин с экспозиции и решил рассмотреть ее
со всех сторон, в особенности холст. У меня уже были дурные предчувствия, и
не напрасно. Как я и ожидал, холст был куплен в магазине, где он был заранее
растянут и прикреплен скобками к деревянной раме.
Нэнси, сдвинув брови, вопросительно взглянула на мистера Коха:
- Разве Болье не покупал холст в магазине? - спросила она.
-Нет,-ответил Кох.-Он был мастер старой школы. Он любил сам натягивать
холст на подрамники. И прикреплял его к деревянной основе маленькими
сапожными гвоздиками со шляпками, причем делал это вручную, а не пришивал
скобками. Осмотрев холст, я сел напротив картины и стал внимательнейшим
образом ее изучать. Тогда-то я и заметил еще один штрих. Когда Болье писал
небо, он всегда использовал лазурь. Как я ни старался, я не смог разглядеть
ни пятнышка лазури на картине, висевшей передо мной. На других картинах тоже
и следа лазури не было. И все же, все же даже это не основание для сомнений.
- Если брать каждый момент отдельно, то нет, - сказала Нэнси. - Но в
целом этого достаточно, чтобы сомнение закрепилось.
-Собственно, к чему я и пришел,-согласился Кох. - К сомнению. И только.
Поэтому я и решил обратиться к искусствоведам, экспертам живописи, чтобы они
определили, подлинники это или подделки. Впрочем, может оказаться, что это
была всего лишь прихоть художника, поиски новой цветовой гаммы, не более.
Тем паче что работы эти выполнены им на закате творчества. Вот почему я
теперь особенно горю желанием... м-м-м... взглянуть на ту картину, на "Грезы
Даниэль".
"Неужели до такой степени горите желанием, мистер Кох? - подумала
Нэнси. - Или горели, что и заставило вас выкрасть картину, чтобы как следует
рассмотреть ее, прежде чем совершить самую крупную свою ошибку?"
Нэнси спрятала блокнот в сумочку и поднялась. Поблагодарив Фердинанда
Коха за оказанную ей помощь, Нэнси в задумчивости покинула его кабинет. Но
прежде чем окончательно уйти из галереи, она остановилась у трех
приписываемых Болье полотен с видами города. Как и говорил Кох, подписи
художника стояли внизу и дата окончания работы отсутствовала. Что касается
техники мазка и цветовой палитры художника, то в этом Нэнси не очень-то
разбиралась. Как бы то ни было, тут приходилось поверить Коху на слово.
Было далеко за полдень. Нэнси снова вернулась к мыслям о друзьях.
"Интересно, что они сейчас там поделывают?" - думала она. Ей захотелось к