"Сергей Казменко. Абсолюта (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

И на одежду, и на места в лучших кафе и ресторанах, и на путевки курортные
любил он на курортах здоровье свое цветущее подправлять. И не один Жора
такой их таких много. Тех, у кого потребности высокие. И поэтому Федя, куда
бы ни пришел, всюду отказ получает. А Жора наоборот.
И стало Феде как-то очень обидно.
Нет, он Жоре не завидовал. И не стал бы меняться с ним местами. Он свою
работу ни на что бы не поменял. Нравилась ему работать. И думать нравилось.
А поскольку все равно не спалось, то стал он думать дальше.
И додумался. До того, представьте себе, додумался, что целую систему
разработал. Мол, для того, чтобы по потребностям получать, надо что-то
всегда на обмен приносить. Скажем Жора продукты с собой таскает Жоре везде
почет. Кто-то ещё одежду носит перед ним тоже все двери открыты. А что он,
Федя, на обмен предложить может? Не шайбы же свои. Кому они больно нужны,
его шайбы? Можно бы, конечно, начать какие-нибудь сувениры штамповать. Но
сувениры-то не всем нужны. И не в любых количествах. Скажем, принесет он на
пункт распределения одежды сувенир, выменяет куртку. А потом брюки
понадобятся что делать? Тому, кто на пункте этом работает, второй-то сувенир
уже и не нужен.
Значит, такую надо штуку придумать, которая бы в любых количествах
нужна была. Даже пища и то тут не подойдет.
В общем, додумался он до всеобщего эквивалента. До денег, то есть.
Правда, слово деньги ему и в голову не пришло. Деньги там, на Абсолюте,
самым страшным ругательством были. Хотя, конечно никто не знал, что это
такое, но в "Трудах и речах" ясно было сказано, что деньги это фу, гадость.
Так что назвал Федя свое изобретение по-другому. Кругляшами он их, деньги,
то есть, назвал.
И вот почему.
Он так рассудил: какой, дескать, прок ему, Феде, от этого всеобщего
эквивалента будет, если у него этого эквивалента не окажется? А окажется он,
скажем, у того же Жоры. Никакого прока. И если бы он, Федя, о себе только
думал, о своих там личных потребностях не беда. Перебился бы. Но он о деле
страдал. Вот ходил он накануне, когда поломка случилась на фабрике, к
начальнику большому запчасти просить. А начальник взял и не дал. Другим
давал, особенно тем, кто с распределением связан. Потому что и они давали. А
будь у Феди достаточно эквивалента этого и ему бы дал, и он бы то, что для
дела нужно, получил.
Значит, такую надо штуковину изобрести, которую его же фабрика
штамповать сможет.
И вспомнил тут Федя про одну редкость музейную. Видел её когда-то.
Кругляш такой. Ну, точь-в-точь как шайба, только без дырки посредине и на
обеих сторонах что-то там выбито. Картинки какие-то и буквы. Никто уж и не
знал, зачем и кому эта штука нужна была, но в музее её хранили. При
раскопках штуковину эту нашли. Думали сувенир какой-то древний. Или, может,
амулет.
В общем, как раз то, что надо. Как раз такие штуковины его, Федина,
фабрика штамповать может. Вот и надумал Федя таких же наштамповать побольше
да в оборот пустить.
Дай, думает, наштампую я этих кругляшей и пущу их в оборот. Да так
пущу, будто бы это всем известное универсальное средство обмена.
А начну с самого Жоры.