"Джакомо Казанова. Мемуары " - читать интересную книгу автора

всего, чего ни пожелает. Мы обсудили молодую и красивую сестру Микелли,
которая приняла пострижение для того лишь, чтобы доказать своей матери, что
умнее ее. После нее и нескольких других, известных своими галантными
приключениями, я как бы ненароком упомянул М. М., сказав, что она, наверное,
такая же, но это пока загадка для всех. Графиня, улыбаясь, возразила мне,
что нельзя всех мазать одним миром, но пообще-то я, может быть, и прав.
- Я никак не могу понять, - добавила графиня, - что толкнуло ее на
пострижение: она красива, богата, независима, обладает острым умом,
изысканна и к тому же, я твердо знаю, большая вольнодумка. Она постриглась
без всякой причины: это просто причуда, каприз.
- Вы полагаете, она счастлива?
- Да, если только она не раскаивается или не раскаивалась. Но если даже
это и произойдет, у нее достаточно ума, чтобы никто об этом не узнал.
Убежденный таинственным видом графини в правильности моей догадки о
любовнике М. М., я решил пренебречь этим и в послеобеденный час отправился в
Мурано. С учащенно бьющимся сердцем позвонил я у ворот монастыря и от имени
графини С. попросил вызвать в приемную М. М. Маленькая приемная была
закрыта, привратница провела меня в Другую. Я вошел, снял маску, опустился
на стул и стал ждать мое божество.
Первый час прошел довольно быстро, но вот я начал подумывать, что
ожидание затягивается. Может быть, привратница не поняла меня? Я подошел к
двери, позвонил и спросил, предупреждена ли сестра М. М. Чей-то голос
ответил мне, что предупреждена. Но через несколько минут в приемную вошла
старуха, приблизилась ко мне, прошамкав беззубым ртом: "Мать Мария занята на
весь день". Сказала, повернулась и ушла.
Вот ужасная минута, какая случается и в жизни самого удачливого
человека! Такие минуты унизительны, оскорбительны, убийственны.
Первым моим чувством было почти доходящее до бешенства ужасающее
презрение к самому себе. Затем презрительное отвращение к обманщице
несколько поумерило мою скорбь. Так поступить могла только самая бесстыдная
из женщин, к тому же еще и лишенная здравого смысла. Ведь тех двух ее писем,
которые сохранились у меня, было достаточно, чтобы погубить ее репутацию,
захоти я отомстить ей. А она должна была ожидать моей мести. Чтобы
пренебречь всем этим, надо быть совершенно безумной. Но то, что я слышал от
графини Коронини, говорило мне, что безумной М. М. не назовешь.
Говорят, "время дает советы"; оно дает также успокоение, а размышление
проясняет мысли. Поразмыслив, я нашел, что, по сути, ничего особенного в
этом происшествии нет и что, не будь я ослеплен чарами монахини и
собственным самолюбием, я бы это понял сначала.
Но эти благоразумные размышления не отвратили все же меня от мысли о
мщении. Однако ничего низкого я не мог допустить., И я решил играть
полнейшее безразличие. "Конечно, - говорил я себе, - в следующий раз она не
будет занята, но больше я в ловушку не попадусь. Я докажу ей, что меня ее
выходка не задела, и просто отошлю ей ее письма с холодной сопроводительной
запиской, чтобы не дать ей ни малейшего удовлетворения". Но больше всего
меня беспокоила обязанность бывать на мессах в их церкви: не зная о моей
связи С К. К., она, чего доброго, решит, что я прихожу туда только для того,
чтобы дать ей возможность назначить мне новое рандеву... Я принялся
составлять письмо, но, желая, чтобы ни малейшего следа моей досады в нем не
чувствовалось, я оставил его на моем бюро, чтобы назавтра перечитать с