"Борис Казанов. Осень на Шантарских островах" - читать интересную книгу автора

жинку мою. Как она огород мотыгой долбает, запарилась - аж платье к спине
прилипло, и какая она сейчас загорелая, потная, веселая от работы. А на
меже, среди зеленых кустов окученного картофеля, я видел розовые мордашки
ребятишек, а на веревке под грушами просыхает выстиранное белье,
распространяя приятный холодок... Эта картинка до того понравилась мне,
что я чуть не прослезился и с трудом пересилил себя: ребятишки все-таки
были не мои, а от Витьки, ее бывшего мужа, и хоть я не терял дома время
даром, своих детей у меня не было - так было обидно, что она не хочет
рожать от меня... Я эту Шурку и Витькиных ребятишек очень крепко любил, я
им трехпроцентных облигаций на четыреста рублей дал и получку на них
перевел, только самую малость себе оставил...
- Бросай якорь, - приказал мне Бульбутенко. - Пора на капитанский час*
выходить...

* Время радиосвязи между дрейфующей шхуной и ботами, находящимися на
промысле.

Мы пристали к одинокой маленькой льдинке, и старшина бота выключил
двигатель. Раньше я боялся таких маленьких льдинок, они казались мне
ненадежными. Но потом я понял, что величина льдины не имеет значения,
главное - чтоб у нее не было подсова. Подсов - подводная часть льдины.
Летом она отрывается и висит самостоятельно, подпирает верхнюю льдину, но
может от пустякового толчка вылететь наверх, словно снаряд из пушки...
Если нарвешься на нее, то будет конец и тебе, и боту. А такая вот
маленькая - она целого мамонта выдержит...
Бульбутенко расположился на капоте. Он достал рацию, собрал антенну,
подсоединил в наушники, потом подключил питание и стал ожидать вызова с
судна. У нас была телефонная радиостанция "Недра-п", величиной с
транзистор. Кроме нее, на боте еще был установлен "Шлюп" - аварийная
радиостанция большого диапазона. При помощи "Шлюпа" можно было выйти на
500 килогерц - на этой волне прослушиваются сигналы бедствия, и нас могли
засечь спасательные или любые другие суда, а также побережные сахалинские
радиостанции. "Шлюпом" мы еще ни разу не пользовались, поскольку в аварии
не попадали...
Счастливчик выпрыгнул на льдину с винтовкой, а я сиганул следом.
Счастливчик ходил на боте мотористом, но рулевым он не был, как другие
мотористы на ботах, только смотрел за двигуном да еще стрелял из винтовки.
Вернее, стреляли они вдвоем с Бульбутенко. А я зверя в бинокль выслеживал.
Они редко давали мне стрелять: зрение у меня было - будь здоров, но я
никак не мог освоить оптическое приспособление для стрельбы и часто мазал.
А еще они не доверяли мне потому, что я пришел сюда с торгового судна.
"Торгашей" зверобои считали трусами и дармоедами.
- "Воямполка", я - "Единица". Нахожусь на норд-весте. Норд-весте. Зверя
нет. Зверя нет. Как поняли меня? Прием! - кричал Бульбутенко.
Счастливчик расстелил на снегу ватник, стащил с себя свитер и сел,
повернувшись голой спиной к солнцу. Я тоже сбросил ватник, по снять рубаху
постеснялся: чирьи у меня...
Тут Счастливчик вскинул винтовку и выстрелил в чайку - их кружило над нами
видимо-невидимо. Птица упала возле льдины, тело у нее содрогалось, а
крылья неподвижно распластались на воде. Счастливчик подтянул ее