"Борис Казанов. Роман о себе" - читать интересную книгу автора

Это мой божий дар, Ирма, и если это она стояла на дороге, выронив
рукавицу, то теми словами я с ней простился.
Я дал имя "Ира" героине своей незрелой детской повести, где использовал
мотивы Рясны, смешав их с морскими приключениями. В этой повести я
отмахнулся от себя, подменив "двойником", бесшабашным белорусским
мальчишкой, который, естественно, не мучился видениями Лисичьего рва.
Тяжело признать, но в этой книге я совершил совсем уж нехорошее дело.
Передал одному из злодейских персонажей прозвище человека, которого должен
был бы воспеть. Даже Рясна, зачитывавшаяся повестью, возмутилась
поголовно. Меня спрашивали: зачем я это сделал?.. Что я мог ответить?
Легло на душу прозвище, как упустить? Ведь своего злодея выписывал со
смаком! Сейчас не время каяться или что-то менять. Приплел я свое давнее
произведение из-за одного эпизода в нем: в лесу, возле станции Темный Лес.
То, что случилось там, - не с героем, а со мной! - стало для меня,
мальчишки, едва ли не самым сильным из переживаний в Рясне, - из тех, что
назвал и не назвал.
Мне было лет 12, когда я опять удрал от Бати, не выдержав измывательств
Матки. Та морила меня голодом из-за того, что Батя, смалодушничав, не
сразу признался ей, что у него есть сын. Удирал на товарняке, засыпав себя
пшеницей, перемешанной с семечками. Выпрыгнул, скатился с откоса перед
станцией Темный Лес. Весна только-только, и такое же раннее утро. Добрел
до станции, поискал возчиков. Многие привозили к поездам родственников и
ждали попутчиков, чтоб не возвращаться порожняком. Возчики сидели в
чайной, я потоптался: семечки не утолили голод, я хотел драников, я так
оголодал у Матки! Пошел пешком: если будет кто-то - догонит... Вокруг
станции лес был порублен еще немцами. Шел по подросшему мелколесью,
обвитому туманом. С трудом различал, куда иду, попадая ногами в жидкие
снежные кашицы. Прошел километра три, как увидел волков. Тогда волки были
бедствием. Однажды целая стая ворвалась на молотарню, покусала людей. У
нашего квартиранта был пес Дунай, так его утащили прямо со двора.
Волкодав, запросто брал двух волков! Они выманили Дуная хитростью, из
засады. Ни костей, ни шерсти, ничего не оставили. Мы нашли в Лисичьем рву
только место борьбы и пятно вылизанной крови.
Волки пробежали своей дорогой, даже не к лесу, а куда-то в сторону вообще.
Однако я сильно перетрусил. Стал на вырубке, возле кустов, и решил: буду
ждать, пока не появится подвода. Стоял в одних тесных ботиночках, дырявых
к тому ж. Мне потом бабка ноги отхаживала, - было не до драников.
Дождался: подвода, а рядом с возчиком - вот повезло! - бабкин квартирант,
энкэвэдист. Бабка у него воровала продукты, чтоб меня подкормить. Дунай
был его пес, а однажды бабка, прибирая постель за квартирантом, принесла и
показала мне большой наган, который тот забыл под подушкой. В Рясне знали,
кто он такой. Едем втроем, въезжаем в лес, а там большое дерево, ель,
обсыпанная снегом, почти прикрывает дорогу вправо, куда и нам надо
свернуть, как оттуда, скрывавшиеся за елью, бросились к нам несколько
человек. Коню завернули морду, их интересовал энкэвэдист. Связали его,
повели. Тут возчик крикнул им с украинским акцентом: "Чего вы жиденка
оставили? Нестрелянный остался, на хуй он нам?" Бандитам было наплевать,
что я еврей; это были даже не бывшие полицаи. Просто вольные люди,
промышлявшие грабежом. Однако возчик их поколебал в другом: энкэвэдист,
когда его вязали, крикнул мне, чтоб что-то куда-то передал. Мог