"Борис Казанов. Роман о себе" - читать интересную книгу автора

любовная игра. Когда здесь часто бываешь, то и их личная жизнь от тебя не
ускользнет. Мой визит занял ровно минуту. Придержав трубку, начальник
вынул из стола справку о подтверждении гражданства и расписался в ней.
Выйдя от начальника уже как гражданин, я был окликнут в коридоре Вероникой
Марленовой - не из своего, а из параллельного кабинета. Там она, должно
быть, и разговаривала с начальником ОВИРа. Молодая, сложенная простовато,
не в моем вкусе; странноватая для этого заведения женщина.
- Лапицкий, - назвала она мою паспортную фамилию, - я звонила вам два
раза. Телефон постоянно занят.
- Моя дочь никого не подпускает.
- Зайдите. Пока не заходите, - сказала она очереди.
Не ломая голову, зачем ей понадобился, сел, и пока Вероника рылась,
разыскивая меня среди бумаг, смотрел на ее мышиный милицейский мундирчик,
в котором она сошла бы за школьницу, если б не длинноватый, закрашенный
неискусно, вибрирующий рот любовницы... Что для нее мальчик с пушистыми
ресницами? Ей нужен самец, начальник городского ОВИРа.
- Что вы на меня смотрите?
- А что делать?
- Вам нужно уточнить свои отчества: "Михайлович" - "Моисеевич". Нужна
справка об идентификации.
- Я же сдавал справку из общины.
- Еврейская община уже исключается. Из-за этого ваш паспорт застрял в
городском ОВИРе.
Так: еврейская община лишалась права определять - соответствует ли
"Михайлович" - "Моисеевичу". Теперь монопольное право идентифицировать мои
отчества получила...
- Получил институт мовазнавства.
- Тю-тю!
- Мы всех туда направляем, Борис Михайлович. Будь вы хоть татарин. Кстати,
у них тоже есть своя община.
Интересно, как они идентифицируют татар? И зачем это надо татарам? Я стал
жертвой жалкой еврейской общины с ее синагогой, которую разыскивал полдня.
Там чахлый старик, помощник раввина, пришлепнул к листку треугольную
печать со "звездой Давида". Взяли недорого: пятьдесят "зайчиков" - но и не
по дешевке, так как уровень жизни был не тот. Теперь я должен идти в
институт языковедения Академии Наук, где уже увековечен под псевдонимом в
третьем, кажется, томе капитального издания "Беларуския письменники". Там
мне все объяснят, и за это придется выложить...
- Этого я не знаю. На вашем месте... - Вероника Марленова послюнила палец,
перелистывая бумаги. - Гражданство вы получили, так? Теперь получайте
новый паспорт и идите домой романы писать.
- Никуда не уезжать?
- Не вижу ни одной причины для отъезда.
- Неужели ничего нет?
- Абсолютно.
До чего я податлив на всякие внушения, высказывания в порядке доверия!
Даже когда человек, не Вероника Марленова, высказав что-то, тут же про
тебя забудет, как только скроешься за дверью. Иногда перемена тона,
деловая любезность действуют на меня, как целительный бальзам... Тогда
происходит так: я уступаю, но как закрываю дверь, возвращаю себе то, что