"Борис Казанов. Полынья [H]" - читать интересную книгу автора

иллюминатор. Поморник, круживший поодаль, испуганно понесся прочь, махая
широкими, словно лакированными, крыльями. Вода слепила глаза, но как
только старшина в нее погрузился, его удивило, как здесь темно. Этот день,
так ярко горевший наверху, уже не имел под водой сил. Лучшее время для
спуска старшина упустил. Он сразу включил фонарь, намеренно расфокусировав
его, чтоб расширить площадь освещения. Фонарь был похуже лампы, зато
годился для осмотра парохода, так как с ним можно было пролезать во всякие
щели. Однако именно из-за фонаря неприятности начались сразу за
погружением, когда он наткнулся на косяк ледовой трески.
Обойти косяк водолаз не мог и полез сквозь толщу висящих рыб, не
подозревая, сколько их там собралось. Поверху плавала мелочь, не
отлавливаемая никем, проскакивавшая в ячейки рыбацких сетей, а под ее
прикрытием дремали крупные особи. Рыбы висели, застыв в разных позах: кто
на боку, кто вниз головой. Но свет фонаря их расшевелил, и весь этот
косяк, растянутый на километр, пришел в движение. Такой вот косяк способен
засосать в своей гуще даже морское животное. С минуту старшина пробивался
среди хвостов, голов, острых плавников, которые рыбы расставляли веером
при атаке. Потом заметил, что косяк, совершая круги, не пересекает черты
холодной воды, которая делила море по вертикали, как изгородь. Кое-как
отплыл с помощью Лехи и, когда косяк остался в стороне, вздохнул спокойно.
Эта глупая треска так запутала Судсико мозги, что он проворонил границу
глубин, на которой улавливается смена освещения. Даже темнота способна
светить, если разглядишь ее в примесях, когда она выдает свое существо. Он
не успел вовремя к ней приспособиться и сейчас спускался, как слепой,
надеясь, что просигналит тело. Однако зрение включилось само, и он увидел,
что мрак расступается, обозначив подстилающую поверхность. Похожая с
высока на снег, она превратилась в густую облачность, образованную из
водоворотов, которая на время закрыла обзор. Он прошел ее на скорости,
поставив тело углом, то ослабляя, то натягивая лини. Эта вода,
закручивавшаяся винтом, которая сейчас проносилась, создала ощущение, что
он поднимается с ней, хотя с поста начали тормозить, считая, что он
спускается чересчур быстро. Так продолжалось минуту-две, как внезапно,
скатившись с откоса облачной воды, он различил под собой провал сумрачной
синевы, похожей на грозовое небо. Освещение создавали струи течений,
люминесцировавших от трения. Он видел несколько течений, которые
колебались на разной высоте и, по-видимому, текли в разных направлениях. А
то течение, к которому хотел спуститься, заметил не сразу, так как оно
смазывалось тем, которое текло над ним, уже знакомым Суденко, Это был
поток, родившийся в проливчике, еще не улегшийся в границы, не оформленный
настоящей скоростью. В потоке пришлось прибавить вес, и хотя он был научен
первым спуском, казалось, попался опять, неожиданно увидев прямо иод собой
несущуюся реку, пронизанную вспышками электричества. В воде трудно
представить расстояние, но есть все-таки приметы, которые подсказывают,
что есть правда, а что есть ложь. Как он и ожидал, течение лежало глубоко,
и было видно, как оно то вздымалось, словно приподнималось на ноги, то
тяжело опадало, отбрасывая гигантские тени. Неизвестно, сколько до него
метров и какая в нем плотность воды. Быть может, гибельная для дыхания. Да
и сама эта яма с дымками водоворотов, со струями пузырьков,
простреливавших ее, как трассирующие пули, выглядела так зловеще, что он
остановился.