"Александр Казанцев. "Завещание" Нильса Бора (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Батарея Ильина открыла огонь. Головной танк остановился. Из него повалил
клубами, стелясь над землей, черный дым.
Остальные танки, обнаружив теперь противотанковые пушки, ринулись на них,
стреляя из орудий.
Запылал второй танк. Еще один остановился с поврежденными гусеницами. Я не
знал, что делается у Ильина, но видел, что через холм к нему переваливают
два вражеских танка. Они сомнут батарею гусеницами! Уцелеет ли мой физик?
И тут сухопутная торпеда, похожая на крохотную танкетку, выпрыгнула из
канонира и устремилась к первому танку, круто взбираясь на холм.
Из танка заметили ее, но, вероятно, не поняли, что это такое. На всякий
случай дали по ней очередь из пулемета. Должно быть, пули накоротко
замкнули обмотку одного из электромоторов. Другой продолжал работать, и
танкетка побежала по дуге, обходя танк.
Тогда вылетела вторая торпеда, управляемая Печниковым. Танк был слишком
близко от нее, чтобы увернуться. Фонтан огня и дыма с грохотом метнулся
как-то вбок. Когда дым рассеялся, мы увидели, что у танка разворочена
броня.
Немецкие танки, несмотря на потери, продолжали лезть на позицию батареи
Ильина.
Возможно, что взрыв нашей торпеды воодушевил артиллеристов. Они
возобновили стрельбу. Еще один танк вспыхнул.
Остальные повернули в сторону, попытались было прорваться в другом месте,
но там тоже наткнулись на огонь противотанковых орудий. Тогда они поползли
обратно.
Наступила минута передышки.
Я беспокоился за Ильина и стал пробираться от своего наблюдательного
пункта по окопам к противотанковой батарее. Тревога моя была не напрасной.
Из всех пушек батареи уцелела только одна. Артиллеристы выкатили ее из
укрытия для стрельбы прямой наводкой. Лейтенанта около них не было.
Я подошел к другой пушке, разбитой снарядом. У колеса лафета на одном
колене стояла девушка-санинструктор. Ее расстегнутая сумка с красным
крестом лежала на траве.
Да, артиллерийский лейтенант, физик, лежал здесь, рядом с двумя убитыми
солдатами. Он был еще жив. Его положили на носилки, чтобы отправить в
медсанбат.
Я заглянул в глаза раненого. Он смотрел на меня, силясь что-то сказать.
Губы его беззвучно шевелились.
Лейтенанта унесли, убитых оттащили. Рядом с уцелевшей пушкой появились еще
две. Около них стоял уже другой лейтенант, высокий, худой, совсем юный. Он
нервно потирал подбородок и старался говорить строгим голосом.
Я хотел вернуться на свой наблюдательный пункт, но меня вызвал командир
дивизии.
Он гневно метался по блиндажу и размахивал руками. Увидев меня, полковник
закричал:
- Сейчас же грузи свои торпеды. Отступать к переправе!
- Как отступать? - опешил я.
- Не рассуждать! - рявкнул полковник, багровея. Это был уже совсем не тот
человек, который беседовал вчера с Павленко о его романе "На востоке". -
Расстреляю! Немцам свою технику хочешь оставить?
Я понял, что дело плохо. Полковник, очевидно, с болью в сердце выполнял