"Александр Казанцев. Кусок шлака (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Жаркий ветер, рожденный бессмысленно вращающимися лопастями, мутил
мне ум. Я лежал поперек бессмысленно широкой кровати и изощрялся в
отборных и бессмысленных ругательствах, удививших бы даже Эллен...
Явился мой черномазый приятель, доставлявший меня из бара, и сказал,
что меня требуют вниз к телефону.
О, милые нью-йоркские доктора! Вам бы следовало понять, что
протрезвляюще действует на таких клиентов, как я!..
В трубке звучал скрипучий, чужой и чем-то знакомый голос:
- Хэлло, Рой Бредли?
- Какого черта? - мрачно отозвался я.
- А вот такого черта! Вы ничего о  н е й  не знаете?
- Ничего.
- Угодно вам получить от  н е е  записку?
- Что?! - воскликнул я, мигом протрезвев. Я прижался щекой к
раскаленному от жары аппарату.
- Если можете взгромоздиться на джип, - продолжал он, - я буду ждать
вас в три часа ноль восемь минут пополудни. Национальный банк, напротив
парка, на углу набережной. Там стена без окон. Не люблю окна.
- О'кэй! - сказал я. - Я думал, что вы сволочь.
- Ну, а я продолжаю так думать о вас. Три ноль восемь.
- О'кэй, мы еще выпьем с вами. Вы все еще носите темные очки?
- У меня глаза разного цвета. И солнце здесь яркое. Постарайтесь не
напиться.
Боже! Какая сказочная страна! Все вспорхнуло вокруг, переливаясь
оперением райских птиц. Их щебетанье врывалось, как первозданная музыка
природы. Я уже понимал зовущие ритмы местных танцев, я готов был кружиться
в экстазе, исступленно прыгать под звуки барабана, самозабвенно вертеть
туловищем. Я уже понимал простодушно открытые сердца детей джунглей, с
которыми словно заключил освещенный любовью союз. Я налетел на своего
эбенового Геракла и расцеловал его. Он подумал, что теперь уж я
действительно пьян, и поволок меня в номер. Но я был трезв, как папа
римский, и счастлив, как нищий, нашедший бумажник. И я подарил негру свой
бумажник со всем содержимым. Но он, каналья, оказывается, засунул мне его
обратно в карман.
Я шел по вестибюлю и улыбался всем. Даже <коммунистические советники>
показались мне милыми...
Потом я мчался, сидя за рулем джипа с опознавательными знаками
нейтральной державы.
Дорога сверкала, она казалась расплавленной, в ней отражалось солнце,
протягивая по асфальту золотистую дорожку, как луна на воде. Такие
дорожки, по поверью, ведут к счастью. Я мчался за своим счастьем.
Вдруг руль потянуло вправо. Я нажал на тормоза.
Над ухом раздался свист. Это была стрела...
Пришлось остановиться. Спустили сразу обе шины. Я проехал ярдов
двести, чтобы быть подальше от стрел, и порядочно <изжевал> резину.
Я посмотрел на часы. Время неумолимо!
Он сказал три ноль восемь, не три с четвертью, не три ноль ноль, а
именно ноль восемь. Этим подчеркивалась точность. А я сидел под жгучими
лучами африканского солнца и рассматривал разрезы, - да, да! не проколы, а
разрезы! - в баллонах. Эти проклятые черномазые поставили на шоссе ловко