"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

основания. В той части Германии, где солдаты стояли раньше, в отношениях
между ними и немцами наметился серьезный и знаменательный поворот. И дело
тут было не только в директивах и приказах Советского командования и
Советской Администрации. Дело было в живом общении с населением, ибо хотя
такое общение запрещалось, во всяком случае не поощрялось, но оно
существовало. Элементарное чувство справедливости заставило солдат понять,
что нельзя отнести вину за страшные злодеяния на счет всех этих мужчин,
женщин и детей, составляющих народ Германии. Что касается немцев, то они
почти сразу поняли, что наша армия с гражданами не воюет, напротив, готова
отнестись к ним дружественно, причем нередко склонна даже к мягкости, не
всегда ими заслуженной.
Поэтому вполне понятно, что солдаты, очутившись на территории,
занятой прежде американскими и британскими союзниками, удивились
боязливости и запуганности местного населения. Но задумываться об этом не
было ни времени, ни пока что и охоты. Солдаты, обвеваемые свежим ветерком,
сидели на грузовых машинах, покуривая и беседуя скорее односложно, чем
многоречиво, и втайне удивляясь, что они, столь мирно и благодушно
настроенные теперь, казались здешним немцам такими грозными и
непримиримыми.
Передовые отряды нередко обгоняли во время своего марша уходящие на
запад американские и английские части. При этом воины союзных держав
обменивались дружелюбными приветствиями и любопытными взглядами. Правда,
солдаты уже не выказывали в отношении друг друга такого восторга, какой
проявлялся на первых порах после победы. Они вели себя гораздо сдержаннее,
напоминая мужиков, временно сбежавшихся для тушения пожара, а потом, после
того как пожар потушен, - вернувшихся каждый в свою избу, на свое поле, к
своим домашним делам.
Передовые отряды достигали предназначенных им пунктов, и на дорогах
Средней Германии снова все стихло на несколько дней, после чего дороги
опять заполнились войсками. Это пошли советские дивизии.
Шли они привычным походным порядком, как на войне. И хотя никаких
боевых действий на ближайшие сто лет не предвиделось, части двигались по
всем правилам устава - с головными походными заставами и боевыми
охранениями. Мотоциклисты и верховые носились вдоль колонн. Что касается
разведчиков, то они, несмотря на отсутствие неприятеля, имитировали
необычайную бдительность и шли не в боевых порядках, а в стороне, не по
широкому и гладкому асфальту, а соседствующими с ним тропками, которые,
впрочем, были высушены солнцем не хуже асфальта. Когда же большая дорога
проходила лесом, разведчики углублялись в лес, и тогда они смыкались,
замедляя шаг, и прислушивались к негромкому шуршанию листьев с таким
видом, словно ожидали каждое мгновенье появления врага.
Многие из разведчиков были одеты, по старой памяти, в маскировочные
халаты.
Одно из разведывательных подразделений устроило привал в редкой
рощице у дороги.
Разведчики развели костер и стали готовить себе ужин. Вскоре возле
них остановилась машина - этакая маленькая зеленая быстрая ящерица,
полутягач, полулегковая. Из нее вышли трое. Они встали возле своей машины
и почему-то довольно долго и пристально, с таким видом, словно хотели о
чем-то спросить, но не решались, стали смотреть на костер и на неспешно