"Дмитрий Казаков. Коронация" - читать интересную книгу автора

Мудрость божественная превыше человеческой, и богу нашему, Баалу, вверяем
мы выбор!
Тишина стала такой, что Амир ощутил давление на уши. Отчего-то сделалось
душно, запах благовоний, текущий из храма, раздражал.
Преодолев нахлынувшее головокружение, верховный жрец развернулся лицом к
идолу. Воздел руки. Привычно, не требуя участия разума, полился из уст
торжественный гимн:
- О ты, чья длань породила небо, палец возжег солнце, а разум измыслил
землю, славься!
- Славься! - подхвати хор младших жрецов из храма.
- О ты, чьи милости неисчислимы, мощь неизмерима, а мудрость непроницаема,
славься! - слаженный напев возносился к темному небу с такой мощью, что по
телу Амира прокатилась волна сладкой дрожи.

Закончился гимн, вернулась тишина. Верховный жрец слегка склонил голову,
незаметно для горожан. На площадку перед храмом откуда-то сбоку выволокли
необходимую жертву - козла.
Козел не желал быть жертвой. Он отчаянно мемекал, мотал бородатой башкой,
яростно упирался копытами.
Благочестивое настроение с толпы как ветром сдуло. По площади пробежали
смешки. Амир молча злился, а до ушей его долетали обрывки реплик:
- Как же...
- ... никто не мог знать!
- ... что ...
- Козел - тоже человек...
"Шутники!" - сердито подумал верховный жрец.
Наконец, двое дюжих священнослужителей, изрядно запыхавшись, все же
затащили строптивую животину в храм. Там, на восьмиугольнике из темного
камня, что четко выделяется на белом полу, и предстоит пролиться крови.
Медленно и величаво Амир подошел к козлу, не глядя, протянул правую руку
в сторону. Сразу же ладони коснулась холодная рукоять жертвенного ножа.
Перерезая волосатое горло, он не чувствовал ничего - привык. Тело
животного забилось в агонии, багровая жидкость хлынула на пол, застывая
уродливыми потеками.
Козла утащили, нож из рук забрали, и верховный жрец вновь повернулся к
горожанам.
- Примем же выбор Баала! - прокричал он. - Склонимся перед мудростью его!

Семеро претендентов в алых, расшитых чернью накидках, выглядели до ужаса
одинаковыми. Схожие чувства отражались и на лицах - волнение, ожидание,
гордость, страх.
Кинули жребий. Первым идти выпало Беллуру, отпрыску одного из богатейших
семейств Терсиса.
Горделиво улыбнувшись, он шагнул на темный камень, залитый козлиной
кровью. Сапфировые глаза изваяния набрякли свечением, и с жутким треском
из них прянула синяя молния. Беллур как стоял, так и рухнул прямо, словно
срубленный кедр.
Второй претендент выглядел не столь уверенно. С трудом сдерживая дрожь,
занял он положенное место. Вновь молния, на этот раз с низким гулом - и на
полу храма оказался еще один труп.