"Патриция Кей. Чужой ребенок " - читать интересную книгу автора

- Мам, ну что?
Эбби вздрогнула. Она не помнила, сколько простояла так с этим ужасным
письмом в руках.
Я вынужден просить тебя не утруждать себя и не присылать мне писем с
дурацкими требованиями. Сообщаю также , что я недавно женился. Отправляй всю
корреспонденцию на имя моей жены...
Эти слова, такие же холодные и рассудочные, как сам Томас, стучали у
нее в голове. Господи, как она могла когда-то любить такого человека?!
Эбби аккуратно вложила письмо обратно в конверт, с трудом проглотила
стоявший в горле ком и медленно повернулась к Кендал. В глазах девочки
светилась надежда.
- Ну что, он едет? - спросила она.
Нет, родная, боюсь, что нет.
Лицо Кендал сразу потухло.
- Ладно, а о чем он тогда пишет?
Эбби приготовилась по привычке придумать очередную ложь, как делала все
эти годы, но остановила себя. Зачем она поддерживает в Кендал бессмысленную
надежду? Это жестоко по отношению к дочери.
- Он пишет, что недавно женился.
Скомкав конверт, она сунула его в карман, с тревогой наблюдая за лицом
Кендал. На нем, как в открытой книге, можно было прочесть все чувства,
которые девочка сейчас испытывала: удивление быстро сменилось смущением,
затем лицо ее помрачнело, и на нем появились обида и боль.
Эбби решительно направилась к столу, потирая руки.
- Ну что, поедим? Я тоже страшно проголодалась. Поедим? - преувеличенно
бодро сказала она.
Кендал долго молчала, опустив голову. В кухне повисла напряженная
тишина, и Эбби почувствовала, как по коже ее забегали мурашки. Внезапно
Кендал вскочила и с силой швырнула недоеденный гамбургер в стену.
- Я ненавижу его! - закричала она каким-то чужим, хриплым голосом. -
Ненавижу!!! Пусть он сдохнет в своем Китае! - Схватив пакетик с картошкой
фри, она бросила его на пол и стала яростно топтать ногами. - Вот тебе, вот
тебе! Я не хочу, чтобы ты жил на свете! А-а-а!..
С диким криком, который перешел в истерические рыдания, она выбежала из
кухни. Ее душераздирающий плач был, слышен сначала в холле, потом на
лестнице. Затем хлопнула дверь, и звук стал приглушенным, но не менее
страшным для Эбби.
Она сидела, оцепенев. Ее бил озноб, и бешено стучало сердце. Первым
порывом было вскочить и побежать за дочерью, обнять, прижать к себе и
утешать, пока она не улыбнется и не станет прежней жизнерадостной Кендал. Но
интуитивно Эбби чувствовала, что на сей раз это не сработает. Сейчас надо
оставить Кендал в покое, дать выплакаться до конца. Это ее первое личное
горе, и никакими утешениями тут не поможешь. С этим она должна справиться
сама.
Но Эбби знала, что, даже если проживет тысячу лет, она никогда не
сможет забыть эту страшную сцену. Ее любимая, жизнерадостная, добрая Кендал
не заслуживала таких страданий. И, конечно, она не должна больше считать,
что этот холодный, эгоистичный негодяй, который с рождения не хочет знать
дочь, является ее родным отцом. Судьба сыграла с ними слишком злую и