"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

полукуполах и стенах. Ему хотелось, чтобы созданный им бог был отражением
того образа, который он видел в маленькой церкви, в Саврадии, но не рабским
подражанием, не слишком явной копией, а данью молчаливого поклонения. Он
работал в другом масштабе, его Джад был главным элементом более крупной
сцены, а не занимал весь купол, и следовало решить проблемы равновесия и
пропорций.
В данный момент он думал о глазах и морщинах на коже над ними и под
ними, вспоминая истощенное, страдающее лицо Джада в той церкви в День
Мертвых. Кай Криспин тогда упал. Буквально рухнул, потеряв сознание, под
этой худой, внушающей благоговение фигурой.
Он очень хорошо запоминал цвета. Практически идеально, и признавал это
без ложной скромности. Он тесно сотрудничал с главой императорских
стекольных мастерских, чтобы найти такие оттенки, которые наиболее точно
соответствовали тем, в Саврадии. Ему помогало то, что теперь он руководил
созданием мозаик для самого важного из всех строительных проектов Валерия
Второго. Предыдущий мозаичник - некий Сирос - был изгнан с позором, и
каким-то образом в ту же ночь ему сломали пальцы на обеих руках в результате
необъяснимого несчастного случая. Криспин случайно кое-что узнал об этом.
Лучше бы не знал. Он помнил, как высокая светловолосая женщина в его комнате
на рассвете прошептала: "Могу тебя заверить, что Сиросу сегодня ночью не до
того, чтобы нанимать убийц". И прибавила очень спокойно: "Поверь мне".
Он поверил. В этом, если не в остальном. Однако именно император, а не
светловолосая женщина, показал Криспину этот купол и предложил его украсить.
Теперь, что бы Криспин ни попросил, он обычно получал, по крайней мере если
речь шла о смальте.
В других сферах своей жизни, там, внизу, среди мужчин и женщин Города,
он даже еще не решил, чего ему хочется. Он только знал, что у него есть
жизнь еще и внизу, под этим помостом, с друзьями, врагами - на его жизнь
покушались через несколько дней после приезда - и сложностями, которые
могли, если он позволит, отвлечь его от того, что он должен сделать на этом
куполе, предоставленном ему императором и гениальным архитектором.
Он запустил пальцы в густые рыжие волосы, растрепав их еще больше
обыкновенного, и решил, что глаза его бога будут черными, как обсидиан,
подобно глазам бога в Саврадии, но что он не станет копировать бледность
того, другого Джада, используя серые оттенки на коже лица. Он выберет снова
те два цвета, которыми выложит длинные тонкие руки, но они не будут такими
натруженными, как у того бога. Отражение элементов, а не копирование. Именно
об этом он думал, перед тем как снова поднялся сюда, и теперь придерживался
первого, инстинктивного решения.
Остановившись на этом, Криспин глубоко вздохнул и расслабился. Значит,
он сможет начать завтра. Подумав так, он почувствовал слабое дрожание
помоста, раскачивание. Это означало, что кто-то поднимается к нему.
Это запрещалось. Категорически запрещалось подмастерьям и
ремесленникам. Всем, собственно говоря, включая Артибаса, который построил
это Святилище. Правило гласило: когда Криспин наверху, никто не должен
подниматься на помост. Он угрожал им увечьями, лишением конечностей,
гибелью. Варгос, оказавшийся столь же умелым помощником здесь, как в дороге,
тщательно охранял Святилище Криспина под куполом.
Криспин посмотрел вниз, больше изумленный этим нарушением, чем чем-либо
другим, и увидел, что по перекладинам лестницы к нему поднимается женщина -