"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

первого секретаря, угодливого клирика, от которого пахло чем-то кислым. Он
задал подготовленные вопросы о западной вере, а потом читал ей лекцию о
Геладикосе до тех пор, пока не понял, что она не слушает. Некоторые члены
здешней батиарской общины - в основном купцы, наемные солдаты, несколько
ремесленников - первое время регулярно навещали ее. Потом, в разгар зимы,
они перестали приходить, и Гизелла пришла к выводу, что Евдрих или Кердас
прислали из дома весточку или даже приказ. Агила мертв, теперь они уже знали
об этом. Он умер в месте захоронения ее отца, в утро освящения. Вместе с
Фаросом и Аниссой, единственными людьми на свете, которые, может быть,
любили царицу. Она выслушала это известие с сухими глазами и наняла еще
полдюжины телохранителей.
Посетители из императорского двора еще некоторое время продолжали
приходить. Некоторые из мужчин явно хотели ее соблазнить: несомненно, это
стало бы для них триумфом.
Она осталась девственницей и иногда жалела об этом. Скука была главной
проблемой ее новой жизни. Это даже нельзя было назвать настоящей жизнью. Это
было ожидание решения: сможет ли жизнь продолжаться или начаться заново.
И это, к сожалению, каждое утро в часовне мешало ее попыткам ощутить
должную благодарность, когда заканчивались молитвы священному Джаду. Дома ее
существование, пусть и полное опасностей, давало ей реальную власть. Царица,
правящая народом, победившим Империю. Верховный патриарх в Родиасе склонялся
перед ней, как склонялся перед ее отцом. Здесь, в Сарантии, ей приходится
выслушивать лекции мелкого клирика. Она стала всего лишь сверкающей
безделушкой, неким украшением для императора и его двора, не выполняла
никаких функций, не играла никакой роли. Она была, выражаясь совсем просто,
возможным предлогом для вторжения в Батиару, не более того.
Эти коварные придворные, которые являлись верхом или на занавешенных
носилках через весь город, чтобы повидать ее, кажется, постепенно пришли к
такому же мнению. Ее дворец у тройных стен находился далеко от
Императорского квартала. В середине зимы визиты придворных тоже стали
редкими. Гизелла не удивилась. Иногда ее даже огорчало то, как мало вещей
способно ее удивить.
Один из потенциальных любовников - более настойчивый, чем другие, -
продолжал навещать ее после того, как другие перестали появляться. Гизелла
позволила ему один раз поцеловать ей ладонь, а не тыльную сторону руки.
Ощущение было довольно приятным, но, поразмыслив, она предпочла сослаться на
занятость во время его следующего визита, а потом следующего. Третьего
визита не последовало.
Правда, у нее почти не было выбора. Ее молодость, красота, желание
мужчин обладать ею - вот немногие оставшиеся в ее распоряжении средства
после того, как она оставила трон. Она гадала, когда Евдрих или Кердас
попытаются подослать к ней убийц. И будет ли Валерий всерьез стараться
помешать им. Она считала, что более полезна императору живой, но были и
доводы в пользу обратного, и еще следовало принять во внимание императрицу.
Все эти расчеты ей приходилось делать самой. У нее не было здесь
никого, чьим советам она могла бы доверять. Да и дома у нее не осталось
такого человека. Иногда ее охватывали гнев и обида, когда она вспоминала о
седовласом алхимике, который помог ей с побегом, но потом бросил ее ради
собственных дел, какими бы они ни были. Она видела его в последний раз на
пристани в Мегарии, стоящим под дождем, когда ее корабль уходил в море.