"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

Винажу показалось, что его голос уже доносится откуда-то из-за пределов
царства живых. Он умрет, лекарь умрет, весьма вероятно, что Винаж тоже
умрет. Он глупец, глупец, и дни его кончаются.
Люди занервничали и устремились в коридор, где уже зажгли факелы на
стенах. Свистел ветер, тоскливо, словно голос другого мира. Винаж видел, как
его начальник стражи положил вещи лекаря и поспешно вышел. Юный принц
остановился прямо перед худым лекарем, который стоял совершенно неподвижно,
ожидая, когда они уйдут. Мюраш поднял руки и прошептал тихо и яростно:
- Спаси его, не то эти пальцы лишат тебя жизни. Клянусь громом Перуна.
Лекарь ничего не ответил, просто кивнул, хладнокровно рассматривая
ладони принца, которые перед его лицом сжались в кулаки, потом снова
раскрылись, а пальцы скрючились, словно душили жертву. Мюраш еще мгновение
колебался, потом оглянулся на отца. Винаж подумал, что, возможно, он видит
его в последний раз, и в его мозгу промелькнуло болезненное воспоминание о
его собственном отце на смертном одре, там, на юге. Затем принц зашагал
прочь из комнаты, а все остальные расступались перед ним. Он услышал, как
голос принца снова начал читать молитву в коридоре.
Мазендар вышел последним. Он задержался у постели, бросил взгляд на
Винажа и лекаря, и впервые на его лице отразилась неуверенность. Он
прошептал:
- У вас есть для меня приказания, мой господин?
- Я их уже отдал, - тихо ответил человек на постели. - Ты видел, кто
здесь был. Служи ему верно, если он позволит. Может и не позволить. Если это
так, то да сохранят твою душу Повелитель грома и Богиня.
Визирь с трудом сглотнул:
- И твою, мой господин, если мы больше не встретимся.
Царь не ответил. Мазендар вышел. Кто-то закрыл дверь из коридора.
Лекарь немедленно начал быстро действовать. Он открыл полотняную сумку
и вынул маленький мешочек. Подошел к огню и бросил в него содержимое
мешочка.
Огонь стал синим, и аромат диких цветов внезапно наполнил комнату,
словно весной на востоке. Винаж заморгал. Фигура на постели шевельнулась.
- Афганские? - спросил Царь Царей.
Лекарь удивился:
- Да, милостивый господин мой. Я не думал, что ты...
- У меня был лекарь с Аджбарских островов. Очень знающий. К сожалению,
он ухаживал за женщиной, которую ему лучше было бы не трогать. Он
пользовался этим благовонием, я помню.
Рустем подошел к постели.
- Наука гласит, что обстановка в комнате, где проходит лечение,
действует на ход лечения. Такие вещи влияют на нас, господин мой.
- Но не на стрелы, - ответил Царь. Но он слегка повернулся, чтобы
посмотреть на лекаря, как заметил Винаж.
- Может, это и так, - невозмутимо произнес лекарь. Рустем в первый раз
подошел вплотную к постели, нагнулся, чтобы осмотреть древко и рану, и Винаж
увидел, как он неожиданно замер. По его бородатому лицу проскользнуло
странное выражение. Он опустил руки. Потом посмотрел на Винажа.
- Комендант, необходимо, чтобы ты достал мне перчатки. Самые лучшие
кожаные перчатки, какие есть в крепости, и как можно скорее.
Винаж не стал задавать вопросов. Вероятно, он умрет, если умрет Царь.