"Любовь Каверина. Он строит, она строит, я строю " - читать интересную книгу автора

мы снова едем на дачу. Не на трамвае. На грузовике. Нет, даже на двух
грузовиках. Я - у мамы на коленях в первом, папа - на втором. Еду прямо как
шофер. Вся дорога мне подчиняется. Можно быстрее загонять ее под колеса,
можно медленнее. Но нужно торопиться, а то вдруг у сарая мокрый, несчастный
ждет нас Церька. Я ему специально бутерброд везу.
- Потерпи, малыш, скоро приедем. Как там наш сарай, не затопило?
Сарай не затопило. Хотя весь наш участок превратился в одну большую
лужу. На дереве, как и летом, росли наши белые куры. Только почему-то их
осталось всего три. Церьки нигде не было.
- Не ходи, малыш, как потерянная. Нам нужно за сегодня все отсюда
вывезти. День-то короткий.
Почему "потерянная"? Что я, собака что ли? И почему мы все отсюда
забираем? Строили, строили, а теперь рабочие ломом долбят схватившиеся камни
фундамента. Мама откапывает так и не выросшие яблони и смородину. Папа
грузит доски из сарая. Все разрушаем. Прямо как вредители какие!
- Ну-ка, кто тут у нас бездельник? Никто? Тогда получай, дочь, боевое
задание: взять ведро с поломанной ручкой и собрать в него все помидоры.
Только тщательно, без халтуры.
Надо же было этим помидорам так вымахать - в пол меня ростом. И все
усеяны зелеными шариками. Папа сказал, что если незрелые помидоры положить в
теплый валенок, то они станут красными. Интересно, сколько нужно валенок для
такой уймы помидоров? Сначала я отщипывала все шарики: и большие, и с
горошину. Потом пальцы закоченели, пришлось оставлять половину. Потом пальцы
совсем перестали слушаться, и я отдирала только самые крупные. Пусть папа
скажет, что я халтурщица! Я больше не могу!
Но папа даже не посмотрел в мою сторону. Он продолжал стоять по колено
в воде и долбить фундамент. Мы с мамой завернули корни яблонь в мешок,
перенесли из сарая посуду, подушки, а папа все долбил камни. Мама посадила
меня в кабину грузовика и пошла к котловану. Она долго говорила о чем-то
папе, но он не слышал. Продолжал долбить. Потом он отшвырнул от себя лом.
Нагнулся, поднял большущий камень и, так согнувшись, потащил его к
грузовику. Мама шла за ним и несла лом. Машина загудела, в ней стало тепло,
и у меня перед глазами замелькали зеленые помидоры: большие, средние,
малюсенькие... Мотор отстукивал странную песню: Ток-сов-ток-сов-ток.
Ток- токсово? Что это такое? Наша новая дача? Странное какое название,
никогда его раньше не слышала. Наверно, на даче с таким названием еще мокрее
и холоднее, чем на Ржевке.
Опять строить. Сначала фундамент - камень на камень, потом стены -
камень на камень, потом окна, крышу, трубу. И все очень большое и тяжелое.
Больше меня, больше мамы, больше папы. Все прямо до неба.
- Не спи, дочура. Приехали.
Токсово оказалось горой. На горе росли ели. Между двумя елями стоял
точно такой же сарай, как и на Ржевке. Значит, это точно дача.
Мы начали перетаскивать в сарай доски, инструменты, подушки.
Последними, уже в темноте, засунули туда трех кур. Правда, папа сказал, что
это не куры, а скорее петухи. Жалко. Я привыкла звать их курами. Лучше бы мы
их взяли на Лиговку. Три петуха - это все-таки не пять голубей. С ними можно
жить в одной комнате.
Мама положила на доски батон и половинку хлеба. Закрыла сарай на замок.
И повела меня за руку в темноте к машине. Над нами качались и гудели ели.