"Вениамин Каверин. Пятый странник" - читать интересную книгу автора

И он потащил щипцы.
Душа бургомистра, со одной стороны как бы коренастая и неуклюжая, с
другой являла вид вполне очаровательный. Она повисла на щипцах с необык-
новенной легкостью и переливалась всеми цветами радуги и не-радуги, при
свете свечи и лампы.
Схоласт стянул с головы колпак, подхватил бургомистрову душу другой
парой щипцов и, не касаясь пальцами осторожно, уложил ее на дно колпака.
Затем бросился вон из комнаты.
Бургомистр перевернулся на другой бок и крякнул. Немного погодя
вздохнул с сожаленьем и опять крякнул. От сильного дыханья ночник погас.

6.

- Пока луна еще не побледнела и звезды на небе, - скорей! Ученый,
баккалавр, magister scholarium, скорее, скорее!
Он открыл колбу и вытащил из нее своего Гомункулюса. И маленький че-
ловечек лежал перед ним с равнодушием и спокойствием, и во всех органах
его тела видна была полная беззаботность.
Схоласт дрожащими руками открыл его рот, взял щипцами бургомистрову
душу и, сотворив новую молитву, попытался вложить ее в Гомункулюса, по-
добно тому, как после урока с Ансельмом вкладывал в футляр очки. И вдруг
остановился с изумлением:
- Схоласт, - говорил Гомункулюс, - четыре странника не прошли еще
предназначенного им пути, а бургомистрова душа не подходит для меня по
размеру. Ступай в ад, ступай в ад, схоласт, там много душ, и среди них
ты найдешь для меня подходящую.
Тут он умолк, и Швериндох опомнился от своего изумления.
Но душа уже воспользовалась этой минутой и из открытого колпака уле-
тела на небо.
- Anno domini, - сказал колпак, прыгал в руках схоласта от огорчения.
- Anno domini, ante lucem, vobiscum.
7.

И тогда Освальд Швериндох вновь закупорил колбу, застегнул свою тогу
и, даже не успев одеть на голову колпака, отправился прямо на дно, от
крайней растерянности и огорчения, не получив от бургомистра платы, сле-
дуемой ему за уроки, которые он давал сыну бургомистра, Ансельму,
школьнику.
И пятый странник захлопнул за ним крышку ящика и промолвил: "А вот".

Глава III.

Путь сына стекольщика, именем Курт.

1.

- Память мне говорит - будь тверд, а судьба говорит иное. Я устал.
Сегодня к ночи мне не дойти до Геттингена, а ночь будет дождлива и пас-
мурна. О, сын стекольщика, будь тверд в испытаниях.
Так он говорил с горечью, и по дороге гулял ветер, а на небе зажига-