"Ясунари Кавабата. Стон горы " - читать интересную книгу автора

годы лежащего рядом с ним.
В эту ночь Синго был в плохом настроении - он зажег свет и искоса
взглянул на Ясуко. Потом схватил ее за шею и стал трясти. Шея в испарине.
Чтобы жена перестала храпеть, может быть, достаточно просто протянуть
руку и дотронуться до нее, подумал Синго, неожиданно почувствовав к ней
острую жалость.
Он взял лежавший у изголовья журнал, но было невыносимо душно и жарко;
тогда он встал, вышел на веранду, широко раскрыл ставни и присел на
корточки.
Была лунная ночь.
За ставнями висело платье Кикуко. Какого-то неопределенно-белого цвета.
Наверно, выстирала его и забыла снять, подумал Синго, а может быть, нарочно
оставила платье на улице, чтобы его вымыла ночная роса.
"Гья, гья, гья, гья", - послышался из сада стрекот. Это цикада, которая
сидит на вишне, что растет слева, почти касаясь карниза. Неужели у цикады
такой противный голос, - усомнился Синго. И все-таки это цикада.
Интересно, цикады тоже боятся страшных снов? Цикада подлетела и
опустилась на сетку от москитов.
Синго схватил ее, но она не стрекотала.
- Немая, - пробормотал Синго. - Это другая цикада, не та, что верещала
"гья".
Чтобы ее снова не приманил свет, Синго с силой подбросил цикаду к самой
макушке вишни. Цикада так и не застрекотала.
Взявшись за створки ставней, он перегнулся через перила веранды и стал
осматривать вишню, но так и не определил, села на нее цикада или нет. Лунная
ночь кажется глубокой. И эта глубина ощущается как бесконечность.
Еще далеко до десятого августа, а цикады уже стрекочут.
Кажется, будто с листа на лист падают капли ночной росы.
Потом Синго услыхал стон горы.
Ветра нет. Вот-вот наступит полнолуние, все залито светом, и в сыром
ночном воздухе чуть колышется тусклый контур деревьев, очерчивающий
невысокую гору. Нет, колышется не от ветра.
Неподвижны и листья папоротника внизу под верандой, на которой стоит
Синго.
В иные ночи слышен шум волн на болотистом побережье Камакура, и поэтому
Синго подумал, не стон ли это моря, но нет, это был стон горы.
Он был похож на далекий стон ветра, и в Пем чувствовалась глубоко
скрытая мощь, как в подземном гуле. Казалось, стонет у тебя в голове, и
Синго, проверяя, не шумит ли у него в ушах, помотал головой.
Стон прекратился.
Стон прекратился, но Синго охватил страх. Он похолодел - а вдруг это
весть, что настал его смертный час?
Стон ветра? Стон моря? Звон в ушах? Синго нужно было все обдумать
спокойно. Может быть, он слышал один из этих звуков, подумал он. Нет, то был
в самом деле стон горы.
Точно пронесся дьявол и заставил гору застонать.
Оттого что ночной воздух был полон влаги, гора, и так-то крутая,
казалась мрачной, неприступной стеной. Гора подступала почти вплотную к
дому.Синго и, хоть напоминала отвесную стену, походила скорее на половину
огромного яйца.