"Ясунари Кавабата. Спящие красавицы" - читать интересную книгу автора

которыми они любовались вместе с дочерьми, когда путешествовали перед
свадьбой. К тому же мать не всегда ездила вместе с ними.
В глубине глаз Эгути, закрытых рукой девушки, всплыли видения цветов,
потом исчезли, потом снова, как бы одержав верх над небытием, появились, и
на их фоне ожили чувства, испытанные им в те волнующие дни, когда вскоре
после свадьбы и ухода из дома дочерей ему стали нравиться чужие дочери. Ему
подумалось, что и спящая девушка - одна из тех чужих дочерей. Эгути убрал
свою руку, но ладонь девушки осталась лежать на его глазах. Из трех дочерей
Эгути лишь одна, самая младшая, любовалась с ним опадающими камелиями в
храме Цубакидэра. Это было прощальное путешествие за полмесяца до ее ухода
из родительского дома, и образы этих камелий были наиболее яркими.
Замужество младшей дочери причинило ему особенно сильную боль. Ее руки
добивались двое, и девушка согрешила с одним из молодых людей еще до
свадьбы. Эгути повез дочку в путешествие в надежде, что это поможет ей
восстановить душевное равновесие.
Считается, что камелии, опадающие не постепенно, а сразу, приносят
несчастье. В храме Цубакидэра одно огромное дерево, возраст которого более
четырехсот лет, было покрыто цветами пяти разных оттенков, и эти махровые
цветы осыпались не все разом, а лепесток за лепестком, за что дерево и
прозвали "камелией, роняющей лепестки".
- Когда лепестки осыпаются, за день, бывает, их набирается пять-шесть
корзин,- сообщила Эгути молодая жена настоятеля храма.
Говорят, что цветы большой камелии гораздо красивей, когда на них
смотришь против солнца. Галерея, где сидел Эгути с младшей дочерью, выходила
на запад, весеннее солнце как раз клонилось к закату. Дерево было между ними
и солнцем, но густая листва и плотная завеса цветов большой камелии не
пропускали его лучи. Они тонули в кроне дерева, а в тени его царила вечерняя
заря. Храм Цубакидэра находился в шумном светском районе города, в его парке
не было ничего стоящего внимания, кроме большой камелии. Но глаза Эгути были
настолько полны этой камелией, что он больше ничего не видел, а цветы так
завладели его сердцем, что он не слышал городского шума.
- Как хорошо цветет, правда? - сказал Эгути дочери.
- Бывает, утром проснешься, а земли совсем не видно, столько цветов
нападало,- ответила молоденькая жена настоятеля храма, поднялась и ушла,
оставив Эгути с дочерью одних на галерее. Действительно ли на одном дереве
были цветы пяти различных цветов? Да, там были цветы красные, белые, в
крапинку, но Эгути не стал проверять, он был захвачен чудесным зрелищем.
Дерево, возраст которого, говорят, четыре сотни лет, расцвело великолепно и
обильно. Лучи заходящего солнца, казалось, всасывались внутрь цветущей
кроны, и Эгути представил себе, какая она, должно быть, плотная и теплая.
Воздух был совершенно неподвижен, но цветущие веточки по краям пышной кроны
чуть-чуть шевелились.
Однако младшая дочь Эгути, по-видимому, не была так тронута знаменитой
"камелией, роняющей лепестки", как ее отец. Веки ее бессильно опускались,
должно быть, она не столько любовалась камелией, сколько вглядывалась в
собственную душу. Эгути любил ее больше, чем других дочерей. Она была
избалована, как обычно бывает с младшими детьми. Особенно это проявилось,
когда старшие дочери вышли замуж. Они не без зависти спрашивали мать, не
собирается ли Эгути оставить младшую дочь в доме и принять зятя в семью;
жена тоже частенько задавала ему этот вопрос. Младшая дочь росла живой и