"Ясунари Кавабата. Спящие красавицы" - читать интересную книгу автора

души. Не потому ли женщина назвала ее "опытной", что она так хорошо
приспособлена к роли партнерши для стариков?
Эгути расслабил свою руку, крепко прижимавшую девушку, и положил ее
обнаженную руку так, словно она его обнимает, тогда девушка и в самом деле
нежно обняла его. Старик лежал спокойно. Закрыл глаза. Ему стало тепло и
приятно. Это был почти неосознанный экстаз. Он познал радостные и счастливые
мысли стариков, приходящих в этот дом. Для самих стариков здесь не
существует неприглядных печалей старости, милосердие молодости переполняет
их. Что в жизни одряхлевших мужчин может сравниться с этими самозабвенными
минутами, когда их обвивает тело молодой девушки? Но неужели старики
покупают усыпленных для этого, приносимых в жертву девушек, не сознавая
своей греховности? Или сознание тайного греха, напротив, усиливает их
радость? Старый Эгути в упоении, словно позабыв, что девушка - жертва, ногой
нащупал ее ступню. Только к ступням девушки он еще не прикасался. Пальцы ее
ноги были длинные, гибкие и подвижные. Подобно пальцам рук они то сгибались,
то снова распрямлялись, и уже одно это подействовало на Эгути, как сильный
соблазн. Эта загадочная женщина может во сне вести любовные речи пальцами
ног. Эгути стал вслушиваться в эти движения, как в музыку, еще робкую и
спотыкающуюся, но захватывающую, завораживающую.
"Девушке, очевидно, что-то снилось, но, кажется, сон этот уже
окончился. А может, ничего и не снилось, просто она, спящая, так отвечает на
грубые прикосновения стариков, как бы протестуя",- подумал Эгути. Даже не
произнося ни слова, эта девушка умеет во сне разговаривать со стариками с
помощью своего тела и очаровывать их, однако Эгути еще не привык к тайнам
этого дома - его все время преследует желание слышать голос девушки, пусть
даже бессвязный лепет. Но как это сделать, в какой точке тела нажать, чтобы
девушка снова заговорила.
- Кончился твой сон? Снилось, что мама куда-то ушла? - спросил он и
провел рукой по ложбинке вдоль ее позвоночника. Девушка дернула плечом и
снова повернулась на живот. По-видимому, это была ее любимая поза. Лицо
спящей повернулось к Эгути, правая рука легко обнимала край подушки, а левую
она положила на лицо старика. Однако не произнесла ни слова. Легкое дыхание
спящей теплом коснулось Эгути. Девушка шевельнула рукой, лежавшей на его
лице, очевидно, пытаясь найти более удобное положение, старик обеими
ладонями прижал ее руку к своим закрытым глазам. Кончики длинных ногтей
легонько кольнули мочку его уха. Согнутое узкое запястье девушки покоилось
на закрытом веке правого глаза Эгути. Запах ее тела, просочившийся в глубину
его глаз, вызвал у Эгути новое яркое видение. Именно сейчас, в эту пору, у
подножья высокой каменной изгороди древнего храма Ямато под осенним солнцем
цветут несколько зимних пионов, в саду неподалеку от галереи Сисэндо все
покрыто белыми цветами камелии. Весной же - цветы асиби и глицинии в Нара,
опадающие лепестки камелии в Цубакидэра - храме Камелий...
Да, именно эти цветы всегда напоминают ему о том, как он выдавал замуж
трех своих дочерей. Цветы, которыми он любовался, путешествуя со своими
дочерьми, а может, только с одной из них. Они уже стали женами и матерями и
вряд ли вспоминают об этих поездках. Эгути же все прекрасно помнит и, время
от времени вспоминая об этих цветах, рассказывает о них и своей жене. Когда
дочери вышли замуж, мать как будто ощущала разлуку с ними менее остро, чем
отец. Как и подобает хорошей матери, она продолжала поддерживать с ними
близкие отношения, и поэтому в ее душе не сохранились воспоминания о цветах,