"Ясунари Кавабата. Мэйдзин" - читать интересную книгу автора

территории от Токио до Осака.


11

Вторая встреча в павильоне Кеокан была назначена на 10 часов утра, но
уже в этот раз возникло первое недоразумение, и начало игры пришлось
отложить до двух часов. Я был всего лишь наблюдателем от газеты, и
происходящее меня впрямую не касалось, но я заметил какую-то нервозность у
членов оргкомитета; пришло несколько профессионалов из Ассоциации, и у них
состоялось, как мне показалось, нечто вроде "совещания при закрытых дверях".
Утром у входа в Коекан я столкнулся с Отакэ Седьмым даном, который как
раз подходил к двери, таща за собой огромный чемодан.
- Отакэ-сан с багажом? - спросил я, на что Седьмой дан с ноткой
раздражения ответил:
- Да. Сегодня прямо отсюда едем в Хаконэ. Консервируемся...
Седьмому дану сегодня предстояло играть.
Я тоже знал, что сегодня после игры, не заходя домой все должны
выезжать в Хаконэ, прямо из Коекана. Тем не менее, необычный вид Отакэ с
большим чемоданом, почему-то удивил меня.
Однако Мэйдзин не приготовился к отъезду.
- Ах, мы едем? - сказал он, - тогда я должен сходить к парикмахеру.
Отакэ Седьмой дан расстроился. Дело было не только в том, что он пришел
полностью готовым продолжать игру до конца, не возвращаясь домой: ведь
партия могла затянуться месяца на три. Его расстроило то, что Мэйдзин
нарушил условия встречи, причем неясно было, сообщили тому условия в
точности или нет. Наконец, у Седьмого дана были основания беспокоиться о
судьбе встречи вообще - ведь строгие условия, выработанные специально для
этой партии, оказались нарушенными на первом же шагу. То, что Мэйдзину не
объяснили все, как следует, - явно оплошность организаторов. Однако как раз
тогда не нашлось смельчака, который бы сообщил такой высокой персоне как
Мэйдзин, об этой досадной оплошности, и поэтому все наперебой принялись
уговаривать молодого Седьмого дана уступить. Но тот отказался.
То, что отъезд назначен на сегодня, Мэйдзин раньше не знал. Теперь ему
это стало известно, и все время, пока люди совещались то в одной, то в
другой комнатке, пока в коридоре то и дело раздавались шаги и пока искали
Седьмого дана, который куда-то надолго исчез. Мэйдзин один сидел на своем
месте и ждал.
Наконец уже после полудня было достигнуто соглашение: сегодня с двух
часов до четырех - игра, а отъезд в Хаконэ - через два дня. Мэйдзин сказал:
- За два часа не разыграешься. Лучше бы играть не спеша, уже в Хаконэ.
Это было справедливое замечание, однако совершенно неосуществимое. Как
раз такие реплики Мэйдзина были виной многих недоразумений, подобных
сегодняшнему. О переносе игрового дня и речи быть не могло. В наши дни игра
Го, как и многое другое, регламентирована до предела. И то, что для
Прощальной партии выработали регламент, поражающий своей невероятной
дотошностью, было сделано специально, чтобы блокировать старомодный
деспотизм Мэйдзина и во что бы то ни стало обеспечить партнерам равные
условия игры, не считаясь с особыми правами обладателя титула.
На эту встречу распространили правило "консервации", а оно-то как раз и