"Ясунари Кавабата. Мэйдзин" - читать интересную книгу автора

что в гробу ничего нет кроме головы и груди. Я впервые увидел Мэйдзина,
когда приехал писать о ходе Прощальной партии, - уже тогда мне бросились в
глаза его крошечные колени, когда он сидел по-японски. И на фотографии
покойного господствовало лицо. Что-то жуткое было в этой отдельно лежащей
голове. Это жуткое присутствовало и на моих снимках. Возможно, так казалось
именно потому, что на них было лицо, запечатленное в последний миг драмы,
лицо человека, настолько захваченного своим искусством, что оно утратило
многие свои реальные черты. Быть может, я запечатлел на этих снимках лик
самой судьбы человека, отдавшего жизнь служению высшим идеалам. Искусство
Мэйдзина исчерпало себя в Прощальной партии, - ею же закончилась и его
жизнь.


9

Вряд ли когда-нибудь церемония открытия матча обставлялась с такой
пышностью, как в Прощальном матче. Черные и белые сделали только по одному
ходу, и после этого начался банкет.
Еще стоял сезон дождей, но в этот день, 26 июня 1938 года, вдруг
выглянуло солнце, и облака были по-летнему легкими. Веранда во дворе
павильона Коекан в парке Сиба была омыта дождем. На редких листьях базуки
поблескивало солнце.
В парадном углу зала на первом этаже сидели Мэйдзин Хонинбо и
претендент, Отакэ Седьмой дан. Слева от Мэйдзина Сюсая сидели Сэкинэ XIII и
Кимура. Оба в разное время имели титул Мэйдзина по сеги. За ними сидел
Такаги, Мэйдзин по рэндзю. Всего в зале присутствовало четыре Мэйдзина. -
Все они были приглашены газетой на церемонию открытия Прощальной партии
Мэйдзина по Го. Я, как наблюдатель от газеты, сидел рядом с Мэйдзином
Такаги. Справа от Отакэ Седьмого дана сидели издатель и главный редактор
нашей газеты, секретарь и директор Японской Ассоциации профессиональных
игроков в Го, трое престарелых профессионала седьмого дана, судья в
Прощальной партии - Онода, мастер седьмого дана, и несколько учеников
Мэйдзина Сюсая.
Все собравшиеся были в парадном японском платье с гербами. Церемония
открыл главный редактор, сказав несколько приветственных слов, подходящих к
случаю. После его выступления воцарилась тишина - готовили к игре стоявшую в
середине зала тяжелую доску. Вот Мэйдзин Сюсая уже опустил слегка правое
плечо - его обычная поза за доской. Какие крошечные у него коленки! Рядом с
ним даже веер кажется огромным. Отакэ Седьмой дан закрыл глаза и тихонько
покачивает головой то вперед-назад, то из стороны в сторону.
Мэйдзин встал и направился к доске. Благодаря вееру его вид напоминал
самурая с коротким мечом со старинной гравюры. Вот он сел за доску. Левую
руку он сунул за пояс, а правую слегка сжав кулак, - поместил под
подбородок. Занял свое место и Отакэ Седьмой дан. Он поклонился Мэйдзину,
взял стоявшую на доске чашу с черными камнями и поставил справа от себя.
Поклонившись еще раз. Седьмой дан закрыл глаза и застыл в этой позе.
- Начнем? - поторопил его Мэйдзин. Голос его прозвучал тихо, но,
строго. Это означало "Почему вы медлите?". То ли Мэйдзина раздражала
театральность позы Седьмого дана, то ли в этих словах проявились
агрессивность и боевой дух Мэйдзина... Седьмой дан спокойно открыл и снова