"Ясунари Кавабата. Снежная страна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Да, сегодня утром, увидев в зеркале отражение снегов и на их фоне Комако, он
вспомнил другое отражение - девушка и вечерние сумерки в зеркальном стекле
вагона... Но почему он должен был рассказывать об этом Комако?..
- Ну и что, что больной... В его комнату никто и не пойдет... - Комако
миновала низкую каменную ограду.
Справа лежал засыпанный снегом огород. Слева, вдоль стены соседнего
дома, росли, выстроившись в одну линию, персимоны. Перед самым домом,
очевидно, были клумбы. Между ними, в маленьком прудике для выращивания
лотосов, по краям которого лежал вынутый из него лед, плавали красные карпы.
Дом был обшарпанный, старый, как и стволы персимонов. На крыше, крытой
дранкой, тоже старой, прогнившей, местами лежал снег, волнами спускавшийся к
карнизу.
В передней с земляным полом Симамуру охватил промозглый холод. Он еще
ничего не различал в темноте, а его уже потащили вверх по лесенке.
Стародавняя лестница - не со ступенями, а с перекладинами. Комната наверху
представляла собой не что иное, как самый обыкновенный чердак.
- В этой комнате раньше шелковичных червей разводили.
- И как ты только не свалишься с лестницы, когда приходишь домой
пьяная!
- Иногда падаю. В таких случаях я обычно уже не лезу вверх. Пригреюсь
внизу у котацу, там и засну.
Комако сунула руку под одеяло, пощупала котацу и вышла за горячими
углями.
Симамура окинул взглядом комнату. Она показалась ему не совсем обычной.
Одно-единственное окошко выходило на юг. Седзи, свежеоклеенные, в мелкую
клеточку, были светлыми, яркими. Стены, оклеенные рисовой писчей бумагой,
выглядели очень аккуратно, хотя и создавали впечатление, будто ты попал в
бумажную коробку. Но понижавшийся к окну потолок - простая изнанка крыши -
подавлял своей темной тоскливостью. "А что за стеной?" - подумал вдруг
Симамура, и ему начало казаться, что комната висит в воздухе. Возникло
ощущение неустойчивости. И все-таки комната была очень чистенькой - и стены,
и старые татами сияли чистотой.
Комако живет в помещении, где раньше разводили шелковичных червей, и
тело у нее такое же шелковистое, как у шелкопряда...
Котацу было покрыто ватным одеялом из такой же полосатой бумажной
материи, что и горные хакама. Комод, ветхий, но роскошный, из павлонии, с
тонким рисунком древесины - возможно, память о Токио - совершенно не
гармонировал с простым трюмо. Зато красная лакированная шкатулка была
по-настоящему роскошной. У одной стены были прибиты доски, задернутые
муслиновой занавеской. Должно быть, книжная полка.
На стене висело кимоно, в котором Комако была вчера вечером. В его
распахнувшихся полах виднелась красная подкладка нижнего кимоно.
Комако снова поднялась по лестнице, держа в одной руке совок с горячими
углями.
- В комнате больного взяла, но, говорят, огонь всегда чистый...
Комако, склонив голову с тщательно уложенными волосами, разгребла пепел
в котацу. Она рассказала, что у больного туберкулез кишечника и он вернулся
на родину умирать
- Родина - это только так говорится, а вообще-то он родился не здесь.
Здесь родная деревня его матери. Она была гейшей в портовом городе и,