"Вера Кауи. Найди меня" - читать интересную книгу автора

корреспондент Стив Стоун посетил репетицию и встретился с
Мэгги, чтобы поговорить о ее прошлом, настоящем и, - надеемся,
что мрачные слухи окажутся беспочвенными, - будущем.

- Итак, я потеряла роль в этом телесериале, - беспечно говорит мисс
Кендал, сидя перед ярко освещенным зеркалом с трехкратным увеличением и
тщательно наклеивая фальшивые ресницы. Подобно другой легендарной звезде,
Марлен Дитрих, она очень быстро постигла тайны макияжа, который подчеркивает
красоту ее лица. - Что-то теряешь, что-то находишь - такова жизнь, и, слава
Богу, приобретений пока больше, чем потерь. Мне очень важно сыграть Мэгги; я
уже слишком долго снималась в кино и на телевидении, пора попробовать себя в
другом качестве.
- Значит, слухи о том, что вы пришли в ярость, узнав, что Клодия
Альбиони увела роль Джудит Кейн у вас из-под носа, - безосновательны? -
спрашиваю я. Мисс Кендал ловит мой взгляд в зеркале и пристально смотрит,
ожидая, когда я превращусь в камень. Все знают об убийственном взгляде
Медузы Горгоны, который унаследовала Мэгги Кендал. Он обычно предназначается
тем, кто осмеливается задавать неуместные вопросы. На этот раз со мной
обходятся милостиво: актриса недолго испытывает на мне могущество своего
взгляда и, подняв свои изумительные брови, - жест, который разошелся в
сотнях подражаний, - с улыбкой спрашивает:
- Из-под этого носа?
И я понимаю, что никто даже не осмелился бы подумать о такой дерзости.
Да, господа, Мэгги Кендал не знает себе равных. Если она и побывала в руках
хирурга-косметолога, это наверняка был гений своего дела - он не оставил
никаких следов вмешательства в совершенную природу. Правда, в уголках ее
кошачьих глаз едва заметны легкие морщинки, но увидеть их можно только при
очень большом увеличении, которое, конечно, немыслимо для кинокамеры.
Женщина, которая перешагнула за сорок, выглядит тридцатилетней. Несомненно,
именно поэтому она играла тридцатилетних героинь дольше, чем другие. Но ведь
на то она и суперзвезда, не так ли?
- Нет, дело совсем не в этом, - возражает мисс Кендал, приближая к
зеркалу свое лицо, чтобы нанести последний штрих. - Все дело в моем
диапазоне. Я могу сыграть и молоденькую, и старушку. - Она бросает на меня
испытующий взгляд. - Я полагаю, вам доводилось видеть меня в разных ролях?
- Разумеется. В "Чокнутой" вам было тридцать, а в "Молодой душою" вы
старились до семидесяти. Но вот то, что остается в промежутке - сорокалетние
героини - они ведь пока так и не вошли в ваш репертуар. Похоже, тут кроется
какая-то тайна?
Мисс Кендал ничуть не сконфужена. Правду говорят, она умеет держать
удар.
- У каждой хорошей актрисы есть своя тайна, - спокойно отвечает она.
- Но вас давным-давно перестали называть "хорошей". Вы уже много лет
как "великая" - если не ошибаюсь, с тех пор, как вы завоевали не только
экран, но и сцену.
Она улыбается своим воспоминаниям.
- Господи, как сейчас помню этот гигантский жуткий зал театра
"Ахмансон-центр". 1973 год. Я полмесяца подряд играю Гедду Габлер. В первый
вечер меня просто силком вытолкнули на подмостки...
- Но лос-анджелесские критики присудили вам награду как Лучшей актрисе,