"Вера Кауи. Запретный плод " - читать интересную книгу автора

ни слова. И какое это было счастье - запрет сидеть по вечерам в одной
комнате с родителями! Вместо этой нудной обязанности можно было пойти к себе
и почитать Шекспира, Оскара Уайльда или Бернарда Шоу. Каждого из трех
конгрегационисты занесли в список запрещенных авторов, и книжки приходилось
прятать под половой доской под кроватью - на тот случай, если отец опять
сунется с обыском.
Улыбка потихоньку сходила с лица Мэгги Кендал. "Как только я могла
выносить такую жизнь в свои шестнадцать?" - с тоской думала она.
Прежде чем приступить наконец к осуществлению их совместного плана,
Грейс Кендал сделала последнюю попытку выяснить, нельзя ли примирить Мэри
Маргарет с родителями, но ответы, которые она получила от своей подопечной,
не оставили надежды на возможность такого исхода событий. С другой стороны,
и закон обнаружил здесь свою несостоятельность. Мало ли как ведет себя чета
Хорсфилд за стенами своего дома: их дом - их крепость, как сказал ей один
компетентный специалист, главное, что репутация у них была вполне солидная.
Альфред Хорсфилд прослужил на одном месте (он был сборщиком арендной платы)
целых восемнадцать лет, и его весьма уважали за кристальную честность и
пунктуальность. Его жена Мэри тоже слыла почтенной особой, а что касается
их, мягко говоря, крайних религиозных взглядов, то это личное дело каждого.
Словом, все сходилось на том, что Грейс Кендал не удастся законным путем
отобрать у четы Хорсфилд их дочь.
"Вот если бы эти события происходили теперь... - Мэгги иронически
усмехнулась. - Служба социального обеспечения в мгновение ока вытащила бы
меня из этого гадюшника, а моих дорогих родителей укоротили бы в два счета".
Но тогда было начало шестидесятых годов. Теперь маятник качнулся в
противоположную сторону и возникла по-своему нелепая ситуация. Теперь
родители не имеют над ребенком никакой власти, непонятно, как его можно
воспитывать в таких условиях. Тогда же бесправной стороной были дети, и ей
не оставалось ничего другого, кроме как тайком сбежать.
Что она и сделала.
Подавив сомнения и уговорив себя тем, что невыносимые условия
существования заставили Мэри Маргарет повзрослеть раньше времени и воспитали
в ней здравый смысл, Грейс Кендал постаралась помочь чем могла. Она собрала
адреса и телефоны всех актерских школ в Лондоне, отметила имена их
руководителей и отличительные черты, но самое главное - связалась со своей
однокашницей, которая жила в Хемпстеде и согласилась приютить на первых
порах подопечную своей подруги, помочь ей либо поступить в драматическую
студию, либо подыскать подходящую работу и продержаться, пока она не
проложит себе путь в театр.
У Мэри Маргарет было пять фунтов, по пенсу сэкономленных от прибавки
жалованья, Грейс Кендал дала ей еще пятнадцать.
- У тебя каждый пенни будет на счету, - предупредила она. - Лондон не
то, что Лидс. И будь осторожна, карманники так и шныряют. Сюзанна - типичная
ученая дама, ужасно рассеянная, но в отличие от твоего папаши она атеистка.
И сердце у нее золотое. Она если и поворчит, то беззлобно. Тебе опасаться
нечего. - Грейс ласково улыбнулась. - Она встретит тебя на вокзале Виктория.
Я ей тебя описала и послала вашу последнюю классную фотографию, где обвела
твое лицо кружочком, так что она наверняка тебя узнает. Как только
доберешься до Хемпстеда, позвони мне, а через недельку черкни пару строк.
- Обязательно, обещаю вам. И когда-нибудь я вам за все отплачу. Это я