"Вера Кауи. Лучший друг девушки " - читать интересную книгу автора

того, что Ливи умерла в пятьдесят четыре и что мы вместе ходили в одну и ту
же школу...
Обе женщины обвели глазами присутствовавших, отыскивая среди них сестер
Ливи: Делия беседовала с британским послом и герцогом Роухэмптоном, у
которого Билли только что выкупил - за баснословную сумму - его последнего
Гейнсборо*; Тони же уединилась с лордом Анкрамом, с которым, если верить
свежей светской сплетне, у нее были более чем дружеские отношения. А ее муж?
Его Лулу обнаружила там, где и ожидала увидеть: рядом с самой молодой и
самой красивой из присутствующих на похоронах женщиной - они были поглощены
беседой. Слава Богу, облегченно подумала Лулу, есть все-таки на свете вещи,
которые не меняются никогда.
______________
* Томас Гейнсборо (1727-1788) - английский живописец.

Брукс Гамильтон улучил наконец момент, чтобы наедине перекинуться
словом с Билли.
- Как вы себя чувствуете?
Женатый на Диане, Брукс обожал своего тестя и сейчас был не на шутку
встревожен - тесть казался бледным и подавленным. А ведь Билли на пятнадцать
лет старше своей супруги.
- Все в норме, - ответил Билли, но без своей обычной в таких случаях
резкости. Он был убежден, что здоровье - это частное дело любого человека,
сугубо личный вопрос, который не должны обсуждать даже дети. Многие из
друзей его жены придерживались, однако, того мнения, что если бы он уделил
больше внимания ее здоровью, то унесший ее в могилу рак можно было бы
своевременно обнаружить и остановить.
- Скоро все разойдутся, и тогда вы поедете с нами на ферму, - участливо
сказал Брукс. - Несколько недель полного отдыха - вот что вам сейчас
необходимо. Эти последние несколько месяцев были сплошным кошмаром.
- Да, знавал я и лучшие времена, - признался Билли, - но терпеть не
могу бездельничать. Ты же знаешь, это не мой стиль жизни. Да и к книге давно
уже пора возвращаться...
Билли (с помощью нанятого борзописца) сочинял свою автобиографию; она
была уже наполовину завершена, когда болезнь жены вошла в свою
заключительную фазу. Как всегда, прагматик в нем громко заявил о себе:
завершив одно дело, необходимо приступать к другому.
Оглядывая все это благолепие, один из тех, кого ее нынешний муж
пренебрежительно именовал Ливиными художничками, заметил, обращаясь к своему
соседу:
- Смотрю на все это и ловлю себя на мысли, что слишком уж многого Ливи
лишала себя ради Билли Банкрофта.
- Ну и что тут такого? В конце концов именно это от нее и требовалось.
- Ты-то хоть знаешь что-нибудь о Джонни Рэндольфе?
- Я слышал, что он был и красив, и богат, даже очень богат. -
Последовала пауза. - Зато, говорят, здорово был обделен мозгами.
- Чего явно не скажешь о Билли.
- О Билли Банкрофте вообще нельзя что-нибудь сказать?
- Если что-то такое и существует на свете, мне лично оно неизвестно.
- Не могу понять, каким образом этот человек всегда добивается
взаимности от любой женщины, какую пожелает.