"Вера Кауи. Лучший друг девушки " - читать интересную книгу автора

- Мне показалось, что сегодня на похоронах было достаточно леди и
лордов, чтобы удовлетворить даже неуемную чванливость Рэндольфов. И все
присутствовавшие - друзья моего папы.
- Все ли? - выразила сомнение Роз.
- Не важно, не станешь же ты отрицать, что публика собралась изысканнее
не придумаешь! Все эти леди, лорды, сенаторы, конгрессмены, дядюшка Том
Кобли и вся эта гоп-компания... - Диана глотнула еще шампанского.
Она отчаянно хотела напиться вдрызг, но так и не могла перейти какой-то
незримый рубеж. Сколько бы вина она не пила, оно не усиливало, не уменьшало
ее опьянения. - Мне всегда здесь не нравилось, оно и понятно, я ведь не
Рэндольф, я Банкрофт, что особо подчеркивалось, когда еще была жива твоя
дражайшая бабушка. Истинными Рэндольфами были только ты да Джонни, с вами
здесь и носились как с писаной торбой. А меня и Дэвида, когда мама нас
привозила сюда, она едва терпела, потому что у нее не было другого выбора.
- Она была старым человеком, которому трудно менять свои убеждения.
- Наверное, это относится и к маме. Иначе почему ей вдруг вздумалось
быть похороненной здесь, рядом со своим первым мужем? У меня такое чувство,
что ей захотелось вычеркнуть из памяти людей все годы, прожитые с папой.
- Не стану спорить, - пробормотала Роз. Ощутив на себе гневный взгляд
единоутробной сестры и подняв глаза, Роз хладнокровно встретила его, и в
который раз Диана почувствовала, как в ней вскипает затаенная ненависть. Как
все ужасно несправедливо в жизни! Почему Роз, которая всегда с таким
ожесточением выступала против их общей матери, и внешне напоминает ее, и
разговаривает, как она, и так же изящна, стройна и элегантна? Ну почему,
почему судьба наделила ее внешностью отца? Она ненавидела свои
невыразительные светлые волосы и склонность к полноте - самую типичную,
пожалуй, черту любого из Банкрофтов, но больше всего донимал ее маленький
рост. Ей все время приходилось носить туфли на высоких каблуках, как и ее
отцу, всю обувь которого снабжали специальными подошвами, чтобы увеличить
его рост, иначе жена башней возвышалась бы над ним. А Роз, словно ходячий
укор, тут как тут, и все у нее: и рост, и внешность, и еще что-то совершенно
невыразимое, чего Диана, как ни старалась - Господи! как же она старалась! -
так и не смогла достичь. О чем неоднократно напоминал ей драгоценный ее
супруг. "Ублюдок! - с ненавистью подумала она, залпом осушая бокал. - Сейчас
опять где-нибудь задницу лижет папочке, как и всегда".
Роз, снова склонив голову, внимательно считала серебряные столовые
приборы. Диана же, выйдя из созерцания горестных душевных мук, предалась
другой крайности, ключом к которой могла бы служить фраза: "Ну почему меня
никто не любит". Избалованный ребенок на всю жизнь так и остается
избалованным ребенком, подумала Роз, но, если Диана вылакает всю бутылку,
беды не миновать.
В этот момент на кухне появился Джонни.
- Пока все без изменений, - сообщил он. - Была пара резких приступов
боли, потом снова все стихло. Думаю, мне пора ехать. Хочу еще сегодня
вечером попасть в Бостон. Я обещал приехать, и, если вдруг задержусь, мне
устроят хорошую головомойку. К тому же многие ли папочки могут лично
присутствовать при рождении двойни?!
Улыбка Роз была полна искренней любви. Как и его отец, Джонни-младший
был милым, добродушным вертопрахом, но ему попалась умная и энергичная жена,
истинная уроженка Бостона, заправлявшая всеми делами. Как отец его обожал