"Джон Кац. Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я" - читать интересную книгу автора

чьем-либо доме и вряд ли имел возможность привязаться к какому-нибудь
человеку. Первый хозяин кастрировал его недели за две перед тем, как вернул
в питомник. Эта вообще-то рутинная операция прошла плохо: ветеринарам не
удалось усыпить его, дозу анестетика пришлось увеличить, так что потом они
едва смогли его добудиться. Он был крепким и сильным.
"С Девоном не все просто", - сказала мне Дин. Я понял это так, что
Девона готовили для состязания служебных собак, но он на чем-то споткнулся,
и тогда его заменили. Это не так уж редко случается со служебными собаками.
Но ведь их не готовят на роль домашних любимцев. Если они терпят неудачу, -
а они это понимают, - то реальных шансов на успех у них больше нет.
Итак, Девон тосковал. "Ему нужен кто-то, с кем он мог бы общаться, -
сказала Дин. - Он обескуражен".
Еще она сказала, что я могу сменить ему кличку. По мне, она и впрямь
была не совсем удачной, но я решил, хватит с него перемен, ему и так
придется слишком ко многому привыкать.
Те, кто разводит бордер-колли, весьма осторожны в выборе потенциальных
клиентов, поскольку очень часто этих умных и энергичных собак бросают. Мне
кажется, заводчики приглядываются к владельцам ранчо, где имеются отары
овец, или к работающим на дому "свободным художникам", например писателям, в
надежде именно им пристроить своих отвергнутых питомцев.
Когда я упомянул - в бесконечных переговорах, от которых не избавлен ни
один потенциальный хозяин бордер-колли, - что Стэнли покусывает меня,
заставляя играть с ним в мяч, это оказалось важным для Дин. "Мне кажется, у
вас то незаурядное чувство юмора, - сказала она, - которое позволит должным
образом оценить бордер-колли". И теперь Девон был в пути. Сам я, впрочем,
так до конца и не понял, почему согласился.
Что это будет означать для Джулиуса и Стэнли, которые вели до сих пор
безмятежную собачью жизнь с их "косточками", которые можно часами грызть, с
мягкими игрушками, прогулками в парке и частыми поездками в мою хижину на
севере, - в те места, где Стэнли любил плавать, а Джулиус часами в блаженном
покое глядел на вершины гор. Они наслаждались лучшей собачьей едой, летним
отдыхом на Кэйп Код, четырьмя или даже пятью прогулками ежедневно, а
обществом друг друга - круглые сутки. За все это они платили мне своей
любовью и преданностью.
Уезжая, я оставил собак во дворе, чтобы они могли встретить Девона
именно там. Места во дворе хватает, значит, не будет повода для
территориальных ссор.
"Ребята, - объявил я торжественно, - сегодня привезу вам другую собаку,
Девона. Он, может быть, слегка чокнутый. Будьте терпеливыми". Джулиус и
Стэнли с любовью смотрели на меня, помахивая хвостами. Казалось, ничего,
кроме терпенья, от них нельзя было и ожидать.
Я положил в машину бутылку с водой и пачку печенья. Взял новый поводок
и ошейник, к которому прикрепил жетон с кличкой Девона и моим телефонным
номером.
Я нервничал, волновался, колебался, чувствовал, как втягиваюсь во
что-то, но не мог понять во что. Заверение Дин, что можно будет отослать
Девона обратно, если тот у меня не приживется, нисколько меня не
успокаивало.