"Джон Кац. Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я" - читать интересную книгу автора

фермы, разбросанные по долине, простиравшейся до Вермонта.
Для лабрадоров и для меня с этой горой было связано очень многое.
Однажды, в суровую зиму мы надолго застряли здесь и пережили тогда немало
драматических событий и счастливых дней.
Собаки рыскали тут повсюду, частенько сталкиваясь с другими обитавшими
в горах животными. Трудно представить что-нибудь лучшее для Девона, тут у
него будет возможность больше сблизиться с нами и самому слегка поостыть.
Итак, я погрузил в машину всех собак, еще одну собачью кровать и пакеты
с косточками и печеньем. Лабрадоров я поместил в заднее отделение джипа, где
они мирно проспали всю четырехчасовую поездку. Девон беспокойно метался на
заднем сиденье в течение двух часов, пока я не догадался открыть возле него
окно; он высунул в него голову и совершенно успокоился, очень довольный.
Хозяевам собак постоянно напоминают - и правильно делают, - что не
следует разрешать собакам высовывать голову из окна мчащегося автомобиля; в
глаза им может попасть мелкий сор или какое-нибудь насекомое, а проносящийся
в опасной близости автомобиль может их покалечить.
Это разумное правило мне известно, но должен признаться, что для меня
нет лучше зрелища, чем собачья голова, торчащая из окна машины: ветер
треплет ей уши, а на собачьей морде написано полнейшее удовлетворение.
Возможно, запах воли будит доставшиеся от предков воспоминания о вересковых
пустошах Уэльса, по которым бродят овечьи отары.
Наблюдая в боковые зеркала машины, как миля за милей уходит назад
шоссе, пересекающее штат с юга на север, я заодно видел и выставленную в
окно красивую голову моей собаки. Казалось, нос его рассекает воздух, как
ледокол в Арктике рассекает льды. Девон явно наслаждался жизнью.
Улыбка, однако, мгновенно замерла у меня на губах, когда я услышал
позади какое-то бешеное царапанье и понял, насколько мудро правило,
касающееся окон и собак. Мне было видно в зеркало, что Девон слишком сильно
высунулся в полуоткрытое окно к мчащемуся с грохотом нам навстречу
грузовику, а теперь перебирает ногами, стараясь удержаться. Держа руль одной
рукой, я вытянул другую назад, схватил его сперва за хвост, потом как-то
добрался до ошейника и втащил Девона на сиденье. Сердце мое колотилось. Окно
я закрыл и до конца пути больше не открывал.
Я не мог представить себе свою хижину в горах без Джулиуса и Стэнли.
Они такая же неотъемлемая ее часть, как вид из окна, как деревья и ручьи. В
каком-то смысле это горное убежище спасло мне жизнь. Купил я хижину так же,
как и Девона, - при вялом сопротивлении Паулы, считавшей, что нам и без того
хватает забот с одним довольно ветхим домом.
Однако я отчаянно нуждался в этом втором доме, как, впрочем, нуждаюсь и
теперь. Субъект нервный и беспокойный, я жаждал покоя. Мне шел в ту пору
пятый десяток, с работой у меня не все ладилось, моя обожаемая дочь покинула
нас, отправившись в колледж, в Нью-Джерси я чувствовал себя, как в ловушке.
Вместе с лабрадорами я в 1997 году уехал в горы и сперва арендовал, а потом
и купил эту хижину. Предстояло слегка ее подлатать, чтобы она могла
противостоять летним грозам и зимним бурям. Никто из нас никогда не имел
желания жить без крыши над головой.
Я прибыл сюда в середине лета и с помощью местных жителей сумел
привести домик в такой вид, чтобы в нем можно было оставаться и зимой.
Конечно, мы столкнулись с трудностями, а комары и кусачие мухи, еноты и
белки - все они вместе порой превращали жизнь в настоящий кошмар.