"Петр Катериничев. Любовь и доблесть" - читать интересную книгу автора

это не нам судить. Убийство. Покумекаем, разберемся: преднамеренно его или
по неосторожности. Савельев! - скомандовал он сержанту. - Вызывай дежурную
бригаду. Труп оформлять будем. Ну и все остальное тоже.
Капитан подхватил со стойки бутылку пива, сдернул пробку о ребро
стола, уселся на пластмассовый стул, отхлебнул, вынул из кармана портмоне,
раскрыл: в нем оказалась фотография Олега Данилова. Лицо капитана скривила
гримаска.
- А шустрый ты, видно, парень, - капитан подмигнул изображению, - раз
тебя такие люди приземлить озаботились. А ты еще и помог. - Капитан
приложился к бутылке основательно, выпростал пиво до донышка, умиротворенно
выдохнул, оглядываясь по сторонам. - Денек обещает быть жарким. - Закурил,
произнес, рассматривая фотографию:
- И не обижайся, земеля. Ничего личного.
Автоматический скоростной затвор фотоаппарата щелкнул несколько раз.
- А здесь нечисто играют, - произнес молодой человек лет тридцати,
сидевший рядом с водителем в потрепанной "восьмерке" с затененными стеклами
метрах в двадцати от заведения.
- Скажи, где чисто. Поедем туда. И даже останемся там жить, -
меланхолично откликнулся напарник за рулем, лысый усатый крепышок возрастом
далеко за сорок.
- Да ты философ.
- Чем дольше живешь, тем лучше разумеешь: жизнь если и течет, то
только от плохого к худшему.
- Ага. "Картина ясная, Одесса красная..." - пропел молодой, продолжая
наблюдать. - Все как на ладошке: опись, протокол, отпечатки пальцев, -
сказал он и заржал, имитируя смех Лелика из "Бриллиантовой руки".
- Ты чего развеселился?
- Саныч, его ведь пасет еще группа. Помимо нас. Видишь "шестеру" на
обочине?
- Угу.
- Интересно, что этот парень такое напортачил, что на него целую
облаву завели?
- Тебе не все равно?
- Вообще-то да. Но просто торчать манекеном - скучно. А так хоть
подумать.
- Романы пиши.
- Не, я и читать-то не люблю, а писать... Этот Данилов уже дописался.
- У журналистов вообще крыши не на месте. Ладно бы просто брехали, а
то ведь еще нос дерут: "четвертая власть". А сами - памперсы, промокашки:
кто им какую мочу сольет, ту они и в газету тащат.
- Ну морду бы ему набили или замочили. А то ведь... Ты видал, капитан
тому отморозку, которого Данилов уложил, шею свернул. Приземлять станут
журналиста со всем усердием. Зачем?
- Меньше знаешь - легче спишь. Не нашего ума дело.
- А что - нашего?
- А ничего. Я себе думаю, этот капитан - такой же капитан, как тот
Данилов журналист. И форма сидит - как сбруя на блохе.
- Опер. На операх форма всегда колом. Да и следственно-экспертную он
вызвал. Зачем ему? Раз труп - бригада будет прокурорская, то-се,
экспертиза...