"Нина Катерли. Дорога (Авт.сб. "Окно")" - читать интересную книгу автора

полное распоряжение старшего сына.
Уже к четырем месяцам Альфа научилась выполнять все основные команды;
внешний вид, а по-научному экстерьер, у нее тоже оказался отличным, так
что Василий Иванович был уверен, что на щенячьей выставке Альфа получит
медаль. Выяснив по телефону, что ближайшая выставка молодняка состоится
через месяц, он нарядился в свой главный костюм, приколол лауреатскую
медаль и поехал с Альфой в клуб служебного собаководства, чтобы
зарегистрировать ее там в качестве будущей участницы. Но не тут-то было.
Эти дамочки даже смотреть на Альфу не пожелали, для них, бюрократок
собачьих, не ум и не красота оказались важны, а документы. Альфину
справку, подписанную начальником заставы, они посчитали недействительной,
им подавай родословную на десять колен, и чтоб вся состояла из жирных
домашних собак, жрущих на паркете докторскую колбасу, в глаза не видавших
границы, не слыхавших, как пули свистят.
- Чем вы можете доказать, что производитель был чистых кровей? -
спросила Василия Ивановича гнусавым голосом самая главная фифа и, даже не
желая выслушать перечень боевых заслуг славного Корсара, сразу объявила
Ехалову, что не только права на участие в их поганой выставке не заслужила
его собака, но и жениха породистого ей не полагается, и вообще среди
породистых псов она числиться не может. А когда он, охрипнув от гнева,
спросил, как же будет Альфа жить, ведь надо собаке иметь щенков, эта
пучеглазая дала ему понять, чтоб искал мужа для своей безродной среди
таких же дворняг, как она. Тут директор очень тихо и вежливо осведомился,
замужем ли сама эта особа, и, получив растерянный ответ, что, дескать,
замужем, а что, закричал:
- И разрешили?! При таком экстерьере разрешили законный брак? Я бы
запретил!
Дамочка завизжала и заплакала, Василий Иванович ушел навсегда из
чертова клуба, и стала Альфа с этого дня в доме королевой. Всю собачью
науку она знала, все команды выполняла с полуслова, но вела себя, как
хотела: спала на кровати, ела со стола, рыла ямы на грядках с клубникой,
гоняла коз. Ехалов ей все спускал, а за безобразия ее взыскивал с Ивана -
собака, совершенно ясно, хулиганила от плохой кормежки и недостатка
внимания. Местных кобелей, пытавшихся поухаживать за Альфой, Василий
Иванович на пушечный выстрел не подпускал, не мог пойти на такое унижение
для своей чистокровной овчарки. Так и жила Альфа до пяти лет в девицах - и
ничего, ни за кем не бегала и не страдала.
...Иван с Альфой прогуляли до трех часов. Домой Иван не торопился, -
отец, когда они уходили, сидел за столом над очередной главой своего
сочинения, обед в доме был, в магазин вроде не надо. И пошли они дальней
дорогой, в обход магазина и чайной, через поле, мимо детского дома.
Детский дом ютился в двухэтажном унылом строении, похожем на барак. Старый
Ехалов несколько раз обращался в поселковый Совет с заявлением, что детей
надо переселить в какое-нибудь более веселое и просторное здание, но
свободных домов в поселке не было, а средства на новое строительство
обещали выделить только к концу пятилетки.
Сейчас во дворе детского дома было шумно - все вышли на прогулку в
одинаковых пальто: мальчики - в серых, девочки - в синих. И, увидев Альфу,
сразу бросили свои дела, игры и драки и влипли в штакетник. Иван
остановился и скомандовал собаке: "Лежать!" Альфа сразу легла, и