"Елена Катасонова. Ax, кабы на цветы - да не морозы... " - читать интересную книгу автора

сказал, тихо и нежно:
- Не плачь, маленькая Мы поедем с тобой отдыхать.
- Так ведь ты всегда на даче, - всхлипнула я.
Эта их дача! Выезжали в апреле, возвращались аж в октябре, и он должен
был мотаться туда-сюда на электричке. Вообще-то вначале я была даже рада:
он чаще оставался у меня до утра, и тогда мне казалось, что мы
по-настоящему вместе. Нет, я хочу сказать, что относилась к даче терпимо
целых два года. На третий - как все, связанное с его семьей, - я и дачу
возненавидела. "Конечно, сидят там вдвоем на веранде, пьют чай,
разговаривают, а я тут одна, ему нет до меня дела..." Да не вырваться ему с
этой дачи, не вырваться! Что он скажет, придумает? Разве его отпустят? И
вдруг в июне, мимоходом, как о чем-то уже решенном, Вадим спросил:
- У тебя когда отпуск?
Сердце мое заколотилось так гулко, что, казалось, он слышит, не может
не слышать его бешеный стук.
- А что? А что? Можно осенью.
- Ну ладно, - задумчиво сказал он и уехал.
Этим летом Вадим оставался в городе по три, по четыре дня, чего прежде
никогда не бывало, и мне казалось, что там, на даче, он сражается не только
за право уехать в отпуск. Он сражается за свое достоинство, жалкое подобие
свободы, оставленное ему, хотя, может, все это я придумала. Вечерами он
звонил из пустой московской квартиры.
- Как ты там?
- Ничего.
Я не смела позвать его, чтобы он не попадал из одной несвободы в
другую, я не знала, действительно не знала, нужна ли ему всерьез - как он
мне. Вадим швырял трубку, потом звонил снова.
- Можно к тебе?
- Приезжай.
Он приезжал сердитым и усталым, и встречи не доставляли нам радости.
Но однажды он не вошел, а ворвался - ночью, когда я уже лежала в постели.
По длинному звонку в передней я сразу поняла, кто это.
Вскочила, накинула халат, бросилась к двери. Он схватил меня, прижал к
себе. Давно не видела я его таким счастливым.
- Собирайся, Танечка, скоро едем!
- Когда? Куда?
- В сентябре. Куда хочешь! Можно в Крым, а можно и на Кавказ.
- Лучше в Прибалтику.
- Там же холодно!
- Зато тихо, - выдохнула я.
Вадим задумчиво покачал меня в своих объятиях.
Веселость его исчезла.
- Ну, поедем, детеныш, в Палангу. Там в сентябре - никого... Поедем,
дурашка.


***

Весь сентябрь были жаркое солнце и холодный ветер. Была пустая
Паланга. В крошечной гостинице жили только мы и съемочная группа какого-то