"Елена Катасонова. Ax, кабы на цветы - да не морозы... " - читать интересную книгу автора

***

Как весело было нам вдвоем, как дружелюбно! Мы ходили в гости к его
друзьям - на второй год я уже знала многих из них, - плавали на теплоходе к
Зеленому Мысу в первое воскресенье июля - у него был друг-капитан, и мы
вместе праздновали День речного флота. Меня это смешило до слез, а Вадим
невозмутимо басил:
- Праздник друга - это и мой праздник, разве не так? А на теплоходе не
плавают, а ходят...
Я бывала у него в лаборатории, видела сосредоточенных молодых женщин в
халатиках ("А потому, что у нас реактивы!") и бородатых интеллигентных
мужчин, что-то смешивающих в пробирках. Я сразу заметила, что они обожают
шефа, потому и меня приняли как свою. И я радовалась и гордилась, что он,
такой умный, талантливый, выбрал не кого-нибудь из этих молодых и красивых
женщин, а меня. Выбрал и любит.
На третий год я стала мучительно ревновать Вадима к неведомой мне,
таинственной женщине - его жене, о которой он по-прежнему не говорил ни
слова.
- А ты ее целуешь? - спросила я однажды, чуть не плача.
- Танюша, не надо! - Вадим поморщился, и я отпрянула от него,
отшатнулась.
Он взял мою руку, сжал так, что я от боли поморщилась.
- Прости... Но честное слово, разве хоть на минуту ты ощущаешь, что не
одна у меня? Нет там никаких эмоций, пойми! Есть сын, мать этого сына,
проблемы, о которых я не буду тебе рассказывать, есть общие дела и заботы,
правила приличия, такт, а больше ничего, Таня!
Я и сама без конца себя убеждала: не может он спать с кем-то еще, это
же невозможно, немыслимо!
Но сотни мужчин именно так и живут - годами, десятилетиями, это я тоже
знала!
Вадим меня утешал, целовал и ласкал, на следующий день после того
тяжелого разговора подарил длинные разноцветные бусы, а к ним кольцо,
которое было мне велико и которое через неделю я потеряла. Но я все
терзалась и терзала его, не в силах ничего с собой поделать. Бессонными
ночами - раньше только слышала про бессонницы - воображала себе всякие
страсти, выпытывала, страдая, две у них тахты или одна, будь она проклята!
Даже моя работа - главное, что ни говори, в жизни - стала меня раздражать.
Защищая очередной проект, в ответ на привычное требование "доработать в
сторону удешевления" я нервно бросила высокому руководству:
- Архитектор должен расти в роскоши, так нас учили! Можно, конечно,
без конца все уродовать...
Мою бестактную выходку тут же отретушировал наш главный, но коллеги
удивились ужасно: всю жизнь мы все портим, удешевляя да упрощая, о чем
спорить-то? Да я и сама знала, что не о чем: разве не об этом мы горевали в
юности, когда начинали только? Теперь уж скучно и говорить...
Так мучилась я полгода. Казалось, выхода нет - так и буду страдать
бесконечно, а Вадим вроде не понимает. Но он все понимал, Вадим, он искал и
нашел выход. Однажды, когда я, изведя себя за ночь химерами - представляла
картины, одна другой оскорбительнее, - не выдержала и расплакалась, Вадим