"Валентин Петрович Катаев. Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона " - читать интересную книгу автора

которого потребовалось бы по меньшей мере перо автора "Саламбо";
Збышко-Цыганевич, Польша; и прочие, и прочие, все чемпионы мира, все
непобедимые, все знаменитые, чьи имена до сих пор заставляют дрожать мое
сердце.
...Арена пустела, но тут же оказывалось, что в стороне от ковра уже
поставлен небольшой столик для общественного жюри, составленного Дядей Ваней
из местных знатоков и любителей спорта: одного журналиста, одного студента,
одного представителя четвертого сословия - портового грузчика,
железнодорожного кондуктора или кого-нибудь в этом роде, что придавало жюри
некий широко представительный, надклассовый характер и гарантировало высшую
справедливость. Судьи рассаживались лицом к ковру за столик, покрытый
большими цирковыми афишами, и для пущей важности раскладывали перед собой
какие-то бумаги-протоколы, бюллетени, блокноты. Разумеется, жюри подбиралось
самим Дядей Ваней из своих друзей, собутыльников и
репортеров-бутербродников. Многозначительно посоветовавшись вполголоса с
судьями при мертвой тишине затаивших дыхание зрителей, Дядя Ваня с присущей
ему преднамеренно медлительной торжественностью, однако с чуть заметной
веселой игрой своего мощного баритона объявлял первую пару и вызывал борцов
на арену. Они выходили на ковер, оставляя на нем следы опилок, устремлялись
друг к другу, обменивались коротким рукопожатием, отскакивали,
поворачивались вокруг своей оси и по свистку Дяди Вани начинали вкрадчиво
сближаться, обхаживая друг друга, наконец упирались друг в друга лбами и под
нежнейшие звуки вальса "Светлячки" ритмично оплетали и расплетали свои голые
руки, в то же время зорко следя друг за другом и норовя воспользоваться
малейшей оплошностью противника для того, чтобы бросить его лопатками на
ковер каким-нибудь эффектным приемом вроде "тур дё тет", "бра руле",
"двойной нельсон" или "прямой пояс".

До сих пор, повторяя про себя эти волшебные слова моего отрочества, я
испытываю некоторое волнение, даже наслаждение.

Со своим роговым свистком во рту Дядя Ваня весьма напоминал
разъевшегося городового, хотя на самом деле был интеллигентный человек и
даже редактировал журнал "Русский спорт".
Пока борцы возились, примериваясь друг к другу, Дядя Ваня обхаживал их,
якобы следя за соблюдением правил борьбы, а когда борцы переходили в партер,
то есть боролись стоя на коленях или лежа на ковре, то он иногда тоже
становился на колени, даже на четвереньки и заглядывал под борцов, желая
точнейшим образом установить, коснулись ли ковра обе лопатки того, кто был
снизу, или только одна лопатка, что было чрезвычайно важно, так как
побежденным считался лишь тот, чьи обе лопатки были прижаты к ковру
одновременно - хотя бы на один миг. И тогда Дядя Ваня торжественно
провозглашал, сверху донизу озирая форум:
- На четвертой минуте Иван Заикин положил Спуля на обе лопатки приемом
"бра руле" в партере.
По окончании оваций вызывалась следующая пара.

Как описать мне эту красивую возню на ковре двух полубогов, их
пластичные движения, их напряженные, бычьи шеи, их наколенники, их
напульсники на запястьях атлетических рук, их сопенье, напряженные выдохи и