"Валентин Петрович Катаев. Литературные портреты, заметки, воспоминания" - читать интересную книгу автора

- Знаете, в чем сила писателя? Вот видите ли, я как-то был в киргизских
степях на каких-то землемерных работах. Ну, вот - юрты, навоз, снег тает,
солнце, всюду грязь - ужасно противно. А посмотрите на это в зеркало
камеры-обскуры: красота! Тот же навоз, та же грязь, но - красота. Так и
писатель. Писатель прежде всего должен отражать. Но отражать так, чтобы
выходило прекрасно.
Я улыбнулся.
- Вот вы улыбаетесь. А впрочем, может быть, я говорю и не то, что надо.
Вы кого любите из современных писателей?
- Белого, Бунина.
- Бунина? - спросил задумчиво Владимир Галактионович. - Да, "Господин
из Сан-Франциско" - прекрасный рассказ. Учитесь у Бунина, он хороший
писатель.
Это была моя последняя встреча с Короленко.

1922


НЕПОВТОРИМЫЕ, ГЕРОИЧЕСКИЕ ДНИ

Время неудержимо движется вперед. Все отдаленнее события минувшего. Но,
отдаляясь во времени, они не становятся меньше, мельче. Нет, очистившись от
случайного, несущественного, искажающего пропорции, они встают перед твоим
душевным взором - величественные, поражающие яркостью и чистотой своих
красок, четкостью линий...
Так мне видятся теперь уже далекие, но все же необычайно близкие 30-е
годы. Для меня их начало - это участие во "Всесоюзном дне ударника",
подписание договора о шефстве, которое над нами, группой московских
писателей, взяли рабочие станкостроительного завода "Красный пролетарий". В
том же году, вместе с Демьяном Бедным, мы отправились на Днепрострой. Потом
Ростсельмаш. Потом наши корреспондентские рейды на Сталинградский
тракторный, в молодые колхозы, в МТС. И памятная поездка в Магнитогорск, на
легендарную стройку.
Эпоха котлованов и строительных лесов, разбуженного захолустья и
поднимаемой целины, эпоха чернорабочей прозы - она достойна самой высокой и
светлой поэзии. О ней еще нужно писать, ее подвиги еще ждут своего великого
художника. И все мы - ее современники и ее создатели, кто видел, как наша
страна превращалась из аграрной в индустриальную, как стройки рождали тысячи
новых героев-ударников, как громадным плодоносным пластом переворачивался на
глазах целый мир, - все мы в большом долгу перед эпохой 30-х годов.
Оттого сегодня еще раз хочется повторить свои слова, без которых, как
мне показалось тогда, четверть века назад, невозможно было закончить "Время,
вперед!", - повторить потому, что для меня они и сейчас звучат как наказ
самому себе, как строки из личного творческого устава:
"Пусть ни одна мелочь, ни одна даже самая крошечная подробность наших
неповторимых, героических дней первой пятилетки не будет забыта".


Эпоха социалистического наступления, предпринятого партией на всех
фронтах, открыла для меня новые горизонты, указала мне мое писательское