"Валентин Петрович Катаев. Время, вперед! " - читать интересную книгу автора

Садилась на дороге на мешок и плакала; отдыхала.
Начался вечер. Начался, но так и остановился как-то. Ни день, ни ночь.
Ни светло, ни темно. Только серую пыль метет вокруг, и сквозь пыль длинно
гаснет каленый рельс заката.
Плечо обмирало, немело. Крепко болела спина. Шею схватывало, что
головы не повернуть, и тяжесть пудовая в пояснице.
Ох, скорее бы что-нибудь одно. Или заснуть. Или найти. Или назад в
поезд. Или напиться холодненькой водички.
Наконец, она наткнулась на своих, киевских. Земляки помогли.

Ищенко ночью вернулся со смены в барак. Феня сидела на его койке.
Он увидел ее сразу, но не узнал и не понял, кто она и зачем здесь.
Она узнала его сразу.
Он шел впереди ребят в темной заношенной рубахе навыпуск, в
брезентовых шароварах, низенький, коренастый, опустив широкие плечи, часто
перебирая по дощатому полу цепкими босыми ножками.
Она сидела неподвижно, уронив шаль на колени и руки на шаль.
Он видел большой мешок и светлые пыльные волосы, разлетевшиеся вокруг
железных гребенок.
Она смотрела на его круглую голову, темную голую шею и жестяные
пылевые очки, поднятые на чуб.
Она хотела встать и не смогла. Хотела сказать - и застучала зубами.
Лампочка посреди барака поплыла и брызнула во все стороны лазурными
снопиками.
Феня стиснула пальцами угол шали.
Ищенко посмотрел на грубые пальцы с серебряным кольцом, на шаль и
вдруг узнал розовую гарусную бахрому.
Он понял и осторожно присел на свою койку рядом с Феней.
Продолжая дрожать мелкой дрожью, Феня не сводила с него синих
отчаянных глаз. Он близко увидел ее страшно похудевшее знакомое и
неузнаваемое лицо в безобразных желтых пятнах, в слезах, в лиловых
подтеках. Он увидел ее высокий живот и ужаснулся.
Но тотчас в нем появилось новое, еще никогда им не испытанное чувство
мужской гордости. Это горячее чувство заслонило собой все остальные.
Ищенко через плечо кивнул ребятам на Феню.
- Здравствуйте! - сказал он. - С приездом! Нашла самое подходящее
время.
И криво, но нежно усмехнулся Фене.
Она поняла эту усмешку.
- Костичка! - забормотала она. - Ой, Костичка! Ой, Костичка...
И ничего больше не могла сказать.
Она сильно обхватила его плечи трясущимися руками, положила мокрое
лицо ему на грудь и, стесняясь посторонних, негромко заплакала.
Ребята сильно устали. Однако ничего не поделаешь.
С каждым может такое случиться.
Никто не ложился.
Пока Феня плакала, пока Ищенко хлопал ее по спине и расспрашивал, пока
она суетливо вынимала из мешка гостинцы, пока умывалась и бегала вперевалку
в сени, - ребята молча натаскали в барак тесу, гвоздей, электрической
проводки...