"Валентин Петрович Катаев. Время, вперед! " - читать интересную книгу автора

- Кому распоряжение? Какое распоряжение?
Глаза Маргулиеса рассеянно и близоруко блуждали.
- Распоряжение Ермакову. Харьков бить.
- Не может Ермаков Харьков бить.
- Как это не может? Ого! Триста пятьдесят замесов. Оторвите мне
голову.
- Триста пятьдесят замесов? Сколько это будет кубов?
- Ну, двести шестьдесят кубов.
- А Ермакову сколько надо кубов, чтоб залить башмак?
- Ну восемьдесят.
- Хорошо. Допустим, вы сделаете восемьдесят кубов, зальете башмак, а
потом куда будете бетон лить? На землю?
- Потом будем плиту под пятую батарею лить.
- А бетономешалку на пятую батарею переносить надо?
- Ну, надо.
- Вода, ток, настилы! Сколько на это времени уйдет?
- Ну, два часа. Максимум.
- Минимум, - строго сказал Маргулиес, - но допустим. Так как же
Ермаков будет Харьков бить, когда у него чистой работы остается всего шесть
часов? А надо восемь! Ну?
Мося скинул кепку и почесал волосы.
- Который час? - спросил Маргулиес.
Корнеев вытянул часы.
- Десять минут девятого.
- Вторая смена опаздывает на десять минут, - сухо сказал Маргулиес. -
Имейте в виду - тридцать замесов в час, не больше, - еще суше прибавил он.
Корнеев вытер платком туфлю, на которой краснело свежее пятно сурика.
- Слышишь, Мося? Не больше тридцати замесов!
Слово замес Корнеев произносил так, как будто это была испанская
фамилия Zamess, через э оборотное, вроде дон Диэго 3-ам Эсс.
- Есть! - бодро крикнул Мося.
Он рысью побежал к бригаде, болтая перед собою руками.
Слава отодвинулась на восемь часов. Слава уходила из рук. Оставалась
последняя надежда - Ищенко.
- Давид, я тебя не понимаю, - сказал Корнеев, когда Мося скрылся.
Маргулиес нежно, но крепко взял его за локоть.
- Пойдем выпьем чаю, я еще ничего не ел.

IX
Ищенко спал поверх одеяла, лицом вниз, раскинув руки и поджав
маленькие босые ноги.
Он спал в положении ползущего человека. Голова, застигнутая сном,
упала, не дотянувшись чубом до подушки.
Красная несмятая наволока, освещенная солнцем, наполняла загородку
барака румяным заревом.
Бригадир был одет в новые черные суконные штаны и новую белую
украинскую рубашку, вышитую крестиками.
Один рукав закатился.
С койки упала голая рука. Наружная ее сторона была темной,
внутренняя - светлой и жирной, как брюшко рыбы. Виднелась татуировка: