"Валентин Петрович Катаев. Жена (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Оно для всех нужно. А для студентов в особенности.
При этом он посматривал во все стороны, как бы всех приглашая разделить
его радость по поводу того, что его дочь, во-первых, студентка, а во-вторых,
едет на курорт. Затем он, видимо все еще считая меня маленькой девочкой,
стал делать мне различные наставления и давать советы. Почему-то он особенно
настаивал, чтобы я не ходила на курорте с открытой головой, а обязательно
покрывалась от солнца платком. Я живо представила себя на курорте в
деревенском платке и стала хохотать. Он вытер рот, заросший усами. Мы
поцеловались.
- Деньги у тебя, по крайней мере, есть? - спросил он строго.
- Есть.
- Много ли?
- Сто двадцать рублей.
Он подумал и сказал:
- Мало. На тебе еще полста. Итого сто семьдесят. Это уже сумма.
Он сунул мне в руку несколько скрученных бумажек, влажных и горячих, -
как видно, приготовленных заранее. Я сразу поняла, что это его "подкожные
деньги", скрытые при получке от матери. На эти деньги отец позволял себе
несколько раз в неделю выпить с приятелями пива. Мне не хотелось лишать его
этого удовольствия, и я стала отказываться.
- Но! - сказал он строго, поднимая вверх свой обрубленный палец. - Раз
дают - бери. Лишние деньги курорта не испортят. Покупай фрукты. Они
способствуют умственному труду...
И он опять тщеславно посмотрел по сторонам.
Ударил колокол. Я поспешно обняла отца за шею и бросилась в вагон. За
мной влетела Дуся. Поезд тронулся. Отец шел рядом с вагоном, размахивая
своей тюбетейкой. Со слезами на прозрачных глазах он кричал:
- Если что-нибудь случится - бей телеграмму!


VII

Было семь часов вечера, но солнце стояло еще очень высоко. В
раскаленном переполненном вагоне нечем было дышать. Попробовали открыть
окно - оказалось еще хуже. Стала донимать пыль. В облаках пыли проносились
подмосковные дачи, седые сосны, киоски, волейбольные сетки, "Гастрономы",
дощатые платформы с гуляющими дачниками.
Нам предстояло провести в вагоне две ночи и один день. Первую ночь я
почти не спала. На наш вагон не хватило тюфяков. Пришлось лежать прямо на
доске, положив под голову пальто. Дуся уснула, а я не могла. Воздух казался
еще суше, жарче, чем днем. Я обливалась потом. Ноги резали туфли, которые я
стеснялась снять. Несколько раз посреди ночи я ходила в умывальник напиться.
Но вода была почти горячая; она совсем не утоляла жажды; наоборот, еще
больше хотелось пить.
Чтобы как-нибудь провести время, я часа полтора просидела в слабо
освещенном тамбуре на неудобной откидной скамеечке, рядом с тормозным
колесом. За окном проносились темные массы чего-то. Может быть, это были
деревья, может быть, облака, а может быть, и дома. Один раз я увидела внизу
белую воду ночной реки. Над ней висел поздний месяц. Вдали показались огни.
Целое созвездие электрических ламп. В темноте сыпались искры, бушевало