"Валентин Катаев. Вещи (Советский рассказ двадцатых годов)" - читать интересную книгу автора

- Что ему от каклет сделается? - тревожно закричала Шурка, утирая
рукавом лицо. - Вот и товарищ доктер подтверждает.
Вечером приходил санитар в ситцевом халате и дезинфицировал общую
уборную. В коридоре зловеще запахло карболкой.
Ночью Шурка проснулась. Неизъяснимая тоска сосала ей сердце.
- Жоржик! - сказала она нетерпеливым шепотом. - Жоржик! Ну, Жоржик-жа!
Проснися! Проснися, я тебе говорю!
Жоржик-жа-а-а!..
Жоржик не отвечал. Он был уже совсем холодный. Тогда она спрыгнула на
пол и, топая босыми ногами, выбежала в коридор. Был третий час ночи, но в
квартире никто не спал. Шурка подбежала к профессорской двери и упала.
- Готов! Готов! - кричала она, холодея от ужаса. - Готов!
Истинный бог, готов! Кончился. Жо-о-ор-жы-ы-ык, ой, гражданочка!..
Она стала причитать. Из дверей выглядывали соседи.
Синие зимние звезды, ломаемые морозом, трещали и фосфорились за черными
окнами.
Утром кот Мурзик подошел к открытой Шуркиной двери, остановился на
пороге, заглянул в комнату, и вдруг вся шерсть его стала дыбом. Он зашипел
и попятился назад. А Шурка сидела посреди кухни на прожженном, сальном
табурете и, обливаясь слезами, злобно, по-детски обиженно говорила
домашним хозяйкам:
- Говорила ему: на, жри каклеты! Не хотел. Вон их сколько осталось!
Куды ж мне их теперь девать?.. И на кого же ты меня покинул, нехороший ты
какой Жор-жы-ы-ык! От меня ушел, и меня с собою не хотел взять, и каклег
моих не хотел жрать... Жор-жы-ы-ык!
И она зарыдала.
Через три дня возле нашего дома остановилась площадка, запряженная
серой лошадью в белой сетке.
Парадные двери открыли настежь. Всю квартиру прохватил ледяной, свежий
сквозняк. Пахнуло острым духом сосны, и Жоржика унесли.
Когда по Жоржику справляли поминки, Шурка была потрясающе весела. Она,
не закусывая, выпила полстакана хлебного вина, раскраснелась, слезы
полились по ее упругим щекам, и она, притопнув ногой, закричала с надрывом:
- Эй, кто там! Входи веселиться, кто хошь. Всех пущу, только Жоржика
одного не пущу! Не схотел он каклет моих жрать, не схотел...
И она ничком упала на кованый сундук лягушачьей раскраски и стала
биться головой о музыкальный его замок.
Потом в квартире стало по-прежнему чинно и прилично.
Шурка опять поступила в прислуги. Много мужчин приходило к ней в
течение зимы свататься, но она всем отказывала. Она ждала тихого и
нежного, а эти все были нахальные и льстились на большое приданое.
К концу зимы она сильно похудела, стала носить черное шерстяное платье
и сделалась еще интереснее.
У нас во дворе работал в гараже один шофер - Ваня. Был он тих, нежен и
задумчив. Он сох от любви к Щурке. В мае месяце она влюбилась в него тоже.
Погода была прекрасная. Терпеливо выслушав не слишком длинную
поздравительную речь заведующего столом браков, молодые вышли из загса на
улицу.
- Теперь куда ж? - застенчиво спросил долговязый и смирный Ваня, искоса
взглянув на Шурку.