"Георгий Катаев. Звезды просят слова ("Знание - сила", 1964, № 12)" - читать интересную книгу автора

электроны, самые подвижные частицы вещества, под ее действием как бы
приливают к одному из концов сверхпроводника... Это напряжение усилить, и
готово дело! Все гениальное просто! - почти кричал я.
- И ты попался, - захохотал Ленька. - Это только при ускорениях кусочка
металла, ну, например, при резких остановках, электроны проскочат вперед и
дадут не выводах напряжение. А гравитационная волна на все одинаково
подействует: и на тело в целом, и на ионы, и на электроны. Да, ионы в
тысячи раз массивнее электронов, так ведь и сила тяготения, действующая на
них, будет во столько же раз больше!
Черт возьми! Меня будто облили холодной водой. И эта элементарщина не
дошла до меня раньше! Ну, конечно, такой прибор ни на какие гравитационные
волны реагировать не будет. Зачем же весь этот огород городить?
- Так что же, значит, волны тяготения твой прибор детектировать не
будет? - перебил я.
- А вот посмотрим, - весело ответил он. - Может быть и не будет. Я
экспериментатор. А эксперимент только начинается.
Километра полтора после этих слов я молчал. Но любопытство физика взяло
верх над сомнениями и невидимым миру самобичеванием. Я вновь повернулся к
Леньке.
Он заметил это и опять повеселел.
- Ты быстро переварил. А у меня недели все из рук валилось. А потом
снова начал ворочать в голове эту проблему и так, и сяк... И только за
месяц перед отъездом в Москву вылез простой вопрос: а почему, собственно,
ускорения электрона и иона под действием волны тяготения обязаны быть
равными?
- То есть как это почему?!
- Погоди. Ты, надеюсь, помнишь разницу между инертной и гравитационной
массами?
- Разница есть, но ведь доказано, что они равны! Этвеш проверил это с
точностью до стомиллионной.
- А вот недавно Дикке уточнил в сотню раз результаты Этвеша, - сказал
Ленька, - и получил все то же. Равенство двух масс одного тела - это, в
общем, то же самое, что принцип эквивалентности Эйнштейна: нельзя
различить действия на тело сил инерции и сил тяготения. Так вот, дружище,
если правы и Этвеш, и Эйнштейн, то мой прибор работать не будет.
- А ты все-таки надеешься, что будет? - заорал я. - На кого ты
замахиваешься?!
Ленька остановил "Волгу" у обочины шоссе. Потом резко повернулся ко мне.
- Все эти уважаемые ученые имели в виду и измеряли ускорения
незаряженных и к тому же больших, макроскопических тел. А как будет с
заряженными? С микроскопическими? С электронами, короче говоря! Кто-нибудь
подобные опыты проводил? Не знаешь? А я знаю: не проводили. А раз так, я
обязан сомневаться! И обязан проверять! - закричал мой собеседник.
Немного успокоившись, Ленька продолжал:
- Кроме того, я попробовал довести до логического конца теоретическое
рассмотрение взаимодействия электрона с гравитационным полем. Шестнадцать
уравнений с использованием так называемых "тетрадных коэффициентов Ламе".
Посмотрев на мой открытый рот, он остановился.
- Ладно, этого ты не знаешь. В общем, получается, что на положительные
протоны ядер и на отрицательные электроны волна тяготения должна