"Адольфо Де Кастро. Электрический палач (Сб. "Люди без костей")" - читать интересную книгу автора

моего имущества. Если, заверил я своего попутчика, он одолжит мне немного
бумаги и согласится отправить завещание по почте, я приму смерть со
спокойной душой. После некоторого колебания он благосклонно кивнул и
выудил из своего необъятного саквояжа блокнот, который торжественно вручил
мне, когда я снова уселся на сиденье. Следующую заминку вызвала мастерская
авария с острием карандаша, и гиганту пришлось снова опускаться в недра
своего саквояжа. Ссудив меня новым прибором для письма, он забрал у меня
поломанный и принялся сосредоточенно затачивать грифель большим ножом с
костяной рукояткой, который извлек из-за пояса. Очевидно, что второй раз
моя уловка вряд ли сработает.
Сейчас мне трудно припомнить, что я писал в блокноте. По большей
части это были бессвязные фразы и отрывки из всплывавших в памяти книг,
которые я тоже записывал, когда не знал, что придумать. Почерк превзошел
мои самые смелые ожидания: строки сливались в жуткую кашу, в которой
отчетливо проглядывались лишь отдельные буквы и слова. Разумеется, я
отдавал себе отчет в том, что мой экзекутор может взглянуть на написанное,
прежде чем начать эксперимент, и содрогался при мысли о том, что за этим
последует. Поезд замедлил ход, и секунды стаей испуганных крыс, поскакали
по моей спине. В прошлом я только присвистывал, удивляясь резвому
перестуку колес, однако сейчас их темп, казалось, упал до неторопливого
поскрипывания похоронных дрог - моих похоронных дрог, мелькнула мрачная
мысль.
Моей хитрости хватило на четыре страницы убористого текста; под конец
сумасшедший достал часы и сообщил, что у меня осталось всего пять минут,
не больше. Следовало что-то предпринимать дальше. Я лихорадочно дописывал
последние строчки, когда мне в голову пришла потрясающая идея. Поставив
размашистую подпись под своим сочинением, я протянул листки сумасшедшему
великану, которые тот небрежно запихнул в левый карман куртки, и напомнил
ему о своих влиятельных друзьях в Сан-Франциско, которых могло бы
заинтересовать его изобретение.
- Может быть, мне составить рекомендательное письмо для вас? -
поинтересовался я. - Небольшой набросок и описание вашего экзекуционера
гарантируют вам сердечный прием с их стороны. В их силах помочь вам
добиться известности, и, само собой, они непременно примут ваш метод, если
услышат о нем от кого-нибудь вроде меня - человека, которого хорошо знают
и которому доверяют.
Неудовлетворенное тщеславие должно было клюнуть на эту удочку, и
действительно, великан немедленно заглотил крючок. Религиозная часть
помешательства была отброшена, как половая тряпка; глаза безумца
загорелись от нетерпения, хотя он и приказал мне поторапливаться. Из недр
саквояжа появилась громоздкая коробка, полная стеклянных цилиндров и
катушек индуктивности, к которым крепился провод от шлема, и в следующую
минуту великан обрушил на меня кучу технических терминов, по большей части
бессмысленных для моего слуха. Притворившись, что записываю все, что он
говорит, я с любопытством разглядывал его батарею, спрашивая себя,
действительно ли она работает? Незнакомец, по-видимому, и вправду был
инженером. Описание собственного детища доставило ему настоящее
удовольствие; его порывистость исчезла, движения стали более спокойными.
Серый рассвет забрезжил за окном, и я физически почувствовал, как с каждым
его словом мои шансы становятся все более осязаемыми.