"Карлос Кастанеда. Особая реальность: новые беседы с доном Хуаном" - читать интересную книгу автора

Наблюдая в течение трех дней, как мальчишки, словно грифы, бросаются на
объедки, я все больше приходил в уныние и покинул городок с горькой мыслью:
"Бедные дети! Какая беспросветная у них жизнь..."
- Тебе их жаль? - удивился дон Хуан.
- Конечно, - ответил я.
- Почему?
- Потому что мне не безразлична человеческая жизнь. Они еще дети, а как
уродлив и убог их мир!
- Постой, постой! Как ты можешь говорить, что их мир уродлив и убог? -
передразнил меня дон Хуан. - Ты думаешь, твоя жизнь богаче?
- Конечно, - подтвердил я, и дон Хуан спросил:
- Почему?
Я объяснил: по сравнению с миром маленьких чистильщиков мой мир гораздо
разнообразней, он открывает бессчетные возможности для удовлетворения моих
потребностей и личного развития.
Дон Хуан рассмеялся и сказал, что я, видно, говорю не подумав. Откуда
мне известно, богат или беден мир этих ребят и какие у них возможности?
Мне показалось, что дон Хуан просто дразнит меня. Я был искренне
убежден: у мальчишек нет никаких шансов на развитие.
Я продолжал настаивать на своем, пока старик не спросил в лоб:
- Не ты ли когда-то говорил, что самое большое достижение - стать
человеком знания?
Я и впрямь так говорил и повторил, что стать человеком знания -
величайшее духовное достижение.
- Ты полагаешь, что твой богатый и разнообразный мир поможет тебе стать
человеком знания? - с сарказмом спросил дон Хуан.
Я ничего не ответил. Тогда он сформулировал свой вопрос по-другому, как
часто делал я сам, когда мне казалось, что дон Хуан плохо меня понимает.
- Говоря иначе, - сказал он, улыбаясь и наверняка догадываясь, что я
заподозрил подвох, - способны ли твоя свобода и твои возможности сделать
тебя человеком знания?
- Нет, - ответил я.
- Тогда почему тебе жаль мальчишек? Любой из них может стать человеком
знания. Все люди знания, с которыми я знаком, когда-то были такими же
оборванцами.
Мне стало не по себе. Я пожалел этих ребят не потому, что они живут
впроголодь, а потому, что они, как мне показалось, обречены на духовную
неполноценность. Выходит, все не так? Ведь любой из них может достичь того,
что я полагаю высшим достижением человеческого духа, - стать человеком
знания. Следовательно, мое сострадание совершенно неуместно. Дон Хуан
положил меня на обе лопатки.
- Пожалуй, ты прав, - согласился я. - Но разве не естественно -
стремиться помочь своим ближним?
- А как, по-твоему, им можно помочь?
- Ну, облегчить их участь, изменить их. Ты ведь и сам этим занимаешься.
- Нет, этим я не занимаюсь. Я не знаю, что можно изменить в моих
ближних и зачем это делать.
- Дон Хуан, а как же я? Разве ты учишь меня не для того, чтобы я
изменился?
- Нет, не для этого. Возможно, ты станешь человеком знания - этого