"Лев Абрамович Кассиль. Огнеопасный груз" - читать интересную книгу автора

- Клоков! Алеша! Давай сюда скорее. Отправляемся!
Не отвечает Клоков.
Побежал я, пригибаясь, к тому месту, где Алеша за насыпью
отстреливался. Подбежал туда да и сам повалился на землю. Лежит мой
Алексей, головой уткнулся в рельс, а с рельса на шпалу кровь сочится...
- Алеша, Алеша! - кричу. - Ты что, Алеша? Это я, слышишь? Гурыч это.
Командир из бронемашины зовет:
- Эй, кондуктор, как тебя там... Долго ты будешь? Я тебя ждать не
собираюсь.
Я кричу:
- Товарищ командир! Помощника моего ранило, напарника... Подсобите, -
прошу.
Подскочили два бойца, взяли Алешу на руки, а я ему голову пробитую
поддерживаю. Подняли мы его в наш вагон, влезли и сами с Дашуткой.
Загремела машина, тронулась, посыпались у нас учебники в вагоне, и пошел
наш во всем мире невиданный поезд со станции. Впереди броневик, а за ним
наш вагон.
Много я в своей жизни поездил, всю Россию проколесил, а таким манером
еще сроду не ездил. Не приходилось. Гремит впереди бронемашина, несемся
мы за ней. Прыгает вагон на стыках, шатает его из стороны в сторону,
вот-вот с откоса вниз грохнется...
Но мне не до того. Я с Алешей бьюсь. Мне бойцы свой индивидуальный
пакет дали, с марлей там, с ватой. Дашутка мне подсобляет, а у самой
зубы стучат, хоть она их стиснуть старается и все норовит отвернуться,
чтобы на кровь Алешину не глядеть.
- Ты уж подержись, Дашенька, - говорю,- не обмирай. Раз попали мы с
тобой на войну, так тут "агу - не могу" позабудь. Не маленькая.
- Жалко мне очень, - говорит. - Вдруг если опасно!.. А? Дядя Гурыч?..
Забинтовали мы Алеше голову, как умели. Я ему подложил книжки, чтобы
повыше было, тулуп подстелил. Молчит Алеша. Только, когда тряхнет вагон
на стыке, стонет тихонечко. И как это его угораздило под пулю попасть,
вот ведь горе какое!
- Клоков! Алешка!..- говорю ему я в самое ухо,- Довольно тебе,
очухивайся. Это я, Гурыч. Ну как, легче тебе?
Открыл он глаза, посмотрел на меня и легонько губами двинул.
- Гурыч... Когда доедешь... скажи ребятам, как мы им везли...
- Да брось ты, Клоков! Мы с тобой, Алеша, вместе еще обучаться
станем.
Не помню, чего уж я ему тогда говорил такое, но самто я вижу, что
дело плохо. Совсем никуда дело. Не доехать Алексею. Тень уж ему на лицо
заходит.
- Клоков,- говорю,- ты подержись, милый! Как же я без тебя-то, один?
Ты это пойми. Быть этого не может. Ты слушай, Алеша... А, Алеша?
Захолодела его рука в моей. Приложился я ухом к груди, послушал
сердце, шапку снял. Только колеса под полом стучат и отдаются в тихой
груди Алешиной. Конец. Отмаялся. А Даша взглянула на меня и поняла все
сразу. Отошла в дальний угол вагона, села там комочком, подхватила
руками коленки и, слышу я, шепчет:
- Хороший был, всех лучше. Это он меня первый пустил.
Да я и сам думаю, несправедливо вышло. Помоложе он меня, жить бы ему