"Лев Кассиль "Дело вкуса"" - читать интересную книгу автора

и слушателей. В целом эти отклики были весьма доброжелательны и
подтвердили своевременность и полезность начатого мною разговора.

Вместе с тем, как я и ожидал, среди моих слушателей и читателей нашлись
и "противники" моих взглядов. Вообщето говоря, было бы, очевидно, плохо,
если бы всё, что я хотел утвердить, работая над книгой о воспитании вкуса,
в равной мере всех одинаково устраивало. Разговор и велся к тому, что о
вкусах необходимо спорить. Речь шла о том, чтобы показать
несостоятельность всепримиряющэй поговорки: "о вкусах не спорят". Уж
меньше всего, поверьте, хотелось угодить тут всем. Я заранее знал, что
если я буду говорить о проявлении плохого, а порой и чуждого нам вкуса,
найдутся такие, которые не только не согласятся со мной, но и будут лично
задеты, даже рассердятся. Привычки, вкусы, представления, прочно
укоренившиеся иной раз в сознании и в быту, какими бы они порой дурными и
ложными ни были, непременно находят своих защитников.
Одни из упрямства, другие по невежеству, а бывает, и из скрытой
неприязни ко всему новому, что несет стремительно меняющаяся жизнь, готовы
стеной встать на защиту многих своих дурных привычек, нездоровых
склонностей, фальшивых условностей, пошленьких красивостей, давно уже
устаревших, как бы омертвелых форм жизни и быта.

Вспоминаю, как много лет назад, когда я только начинал вести беседы с
молодежью о воспитании вкуса, находились люди, которые считали такой
разговор излишним или, как они выражались, "уводящим в сторону от
магистральной линии коммунистического воспитания молодежи...
Были бы люди политически грамотными,- говорили мне иные,- а уж в
остальном они как-нибудь сами разберутся".

Время показало полную несостоятельность таких рассуждений.

Достаточно широко известно, как возросли за последние годы культурный
уровень и политическое сознание нашей молодежи, а между тем споры о том,
что следует считать в жизни и в искусстве подлинно красивым и как не
путать его с "красивеньким", как научиться понимать истинно прекрасное,
беспрерывно кипят и в общежитиях молодых производственников, и в семье, и
в рабочих клубах, и в вузовских аудиториях, и на больших переменах между
уроками в школах, и на учительских конференциях, и на лекциях, читаемых в
народных университетах культуры.

Свидетельством того, как велик интерес к проблеме эстетического
воспитания, как много здесь еще предстоит нам сделать, может служить и то
огромное количество писем, которое я получил после выхода книги в свет. Но
и здесь не обошлось без "ложки дегтя". Авторы некоторых писем довольно
раздраженным тоном спрашивали меня о том, целесообразно ли вообще занимать
время читателей, в первую очередь молодежи, специальными проблемами
воспитания чувства прекрасного. По мнению одного из них, вся беда лишь в
том, будто-де "людям еще недостаточно внушено, что они есть господа на
земле...". А когда, мол, советский человек это поймет, он сам будет
способен отличить прекрасное от безобразного, пошлое, вульгарное от истинно
красивого.