"Карла Кэссиди. Всего лишь миг" - читать интересную книгу автора

знакома боль, причиненная потерей любимого человека. Но Эди ждет еще большая
боль, если она будет и дальше цепляться за бабушку, которую ей неизбежно
предстоит потерять. Он оборвал себя - чего это он вздумал ей сочувствовать?
Холодная, безличная отчужденность - и ничего больше. Лишь так он избежит
опасности.
- Послушайте, это краткое знакомство с вашей семьей было весьма
любопытным, но я нахожусь здесь не для того, чтобы изучать фамильное древо
Тернеров. Я пришел сюда работать.
Клиф тут же пожалел о своих циничных словах, увидев по лицу Эди, как
сильно он ее оскорбил, но сознательно отогнал угрызения совести. Эта женщина
представляла собой опасность - в чем она крылась, Клиф и сам не знал - для
той брони, в которую он заковал себя за последние два года. Пусть лучше она
ненавидит его, пусть лучше он вызовет ее гнев, чем рисковать душевным
покоем, которого он наконец достиг.
Да уж, вызвать ее гнев ему удалось, и еще как! Стоило посмотреть на ее
поднятые плечи, когда она гордо направилась в другой конец комнаты. Эди и не
старалась скрыть своего возмущения. Громко топала ногами, с грохотом бросала
посуду со стола в мойку, изо всех сил захлопнула дверцы шкафчика,
сопровождая все это приглушенным бурчаньем.
- Я знаю, мне не положено включать электрический свет, но хоть свечи я
могу зажечь? - Не голос, а порыв холодного арктического ветра.
Клиф кивнул, глядя, как Эди зажигает свечи, украшавшие комнату. У него
мелькнула туманная мысль, уж не является ли это каким-то ритуалом и не хочет
ли Эди напустить на него порчу. Ну, видимо, волноваться пока не стоит. Разве
что она вырвет у него волосок или попросит постричь ногти и дать ей обрезки.
Спору нет, Эди была в бешенстве - она и припомнить не могла, когда она
так злилась, злилась куда сильнее, чем это оправдывалось обстоятельствами.
Верно, он не очень-то вежлив, но ей приходилось общаться с грубиянами и
раньше. Она удивлялась сама себе. Почему этот Клиф так действует ей на
нервы? Эди бросила взгляд туда, где он сидел, устремив все внимание на склад
напротив. Больше всего ее возмутило то, что он сам спросил про бабушку,
проявил к ней интерес, а когда она стала ему отвечать, грубо ее оборвал. Эди
заметила любопытство, мелькнувшее у него в глазах. А затем, словно выключили
телевизор, глаза его снова стали похожи на пустой экран.
Эди кончила зажигать ароматические свечи, налила в хрустальный бокал
белого вина и, взяв его с собой, села на диван. Скинув туфли, положила ноги
на кофейный столик и приказала себе расслабиться. В это время каждый вечер
она могла наконец перевести дух, потягивая вино, вдыхая букет запахов,
испускаемых мерцающими свечами, а главное, наслаждаясь бездельем. Сбрасывала
с себя все дневные заботы и неприятности, как змея, высвобождающаяся из
старой кожи. Снимала стресс - так сама она называла этот процесс. Но сегодня
обычное спокойствие духа не приходило к ней. Во всем виноват он, этот Клиф.
Эди метнула на Клифа неприязненный взгляд. Он сидел, как хмурый страж,
вторгшийся в ее жизненное пространство. Даже спиной она ощущала его
присутствие. Как один грустный ребенок может омрачить для всех остальных
детей день рожденья, так и Клиф своей угрюмостью набрасывал на нее, Эди,
темный покров.
Эди подвинулась - теперь, сидя боком, она снова видела его спину. Плечи
его были напряжены, ей нетрудно было представить под свитером бугры
вздувшихся мышц. У нее вдруг возникло дикое желание подойти к нему сзади и