"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

УТОЧНЕНИЕ АБСОЛЮТНОЙ ИСТИНЫ

Когда на следующее, праздничное, утро у Кости собрались гости, бабушка
чувствовала себя почти хорошо.
Клавдия Петровна возлежала царицей, в нарядном халате.
Пришли участковый Овсянников, Дима Минин и Соловьев с Семеновым.
Появился даже шеф их, полковник Колокольников. Он смотрел на Костю, не
скрывая изумления: кто, мол, он такой, благодаря кому получу я теперь
генерала?
Следователи уже относились к Касаткину как к своему. Говорили они с
ним по-товарищески. В конце концов, Костя почти стал их коллегой.
Брюханов, Иванов; Потехины, Блевицкий с бабой и приятелем,
старухи-маршальши из соседних подъездов и Джозеф Роджерс казались и вовсе
родней. Костя позвонил одному Аркаше - а нахлынуло полдома, точно ждали.
До ночи заглядывали соседи, которых Костя уже и не знал по имени. Это
были, по выражению Маняши, "новые суки". Костя замечал их во дворе, в
"Жигулях" и "Шевроле". Что ж, о Фантомасе думал один Касаткин.
Про смерть Лидии и Маняши уже знал весь дом.
Костя начал рапорт с момента, как пошел на праздничную службу в
Октябревой куртке.
- Ну да, - вставил Бодайбо, - щас все в одном и том же ходят, а с
ихней х...бой лампочкой спутаешь шубу с трусами.
- Я, - продолжал Костя, - нашел в его кармане билетик в Оружейку. А я
знал, что Бодайбо приехал в Москву раньше, чем вернулся к своим женщинам.
- Ну, - признал Октябрь. - Погулял я выходной у одной...
- Я так и подумал. А потом я подумал: нет, слишком просто... А ведь
потому и правда, что просто. Но в соборе я еще не собрался с мыслями. Я
решил: Бодайбо хотел отравить Маняшу, потому что она узнала что-то. Целил в
Маняшу, попал в мамашу. И, значит, теперь он исправит прокол. Припомнил я
вам, Октяб Георгич, баню и шапочку. Отсталая деревня, думаю, и жмот. До сих
пор пользуется советским ширпотребом.
- Эх, ты, Константин.
- Ну да, дал я маху. Зато я примчался вовремя.
Желавшим подробностей Касаткин вкратце описал безобразную сцену.
Костя показал банную квитанцию и сохраненный Октябрем чек на костюм.
- Ночью, - объяснял Костя, - после всего, я обдумывал и понял. Не мог
Бодайбо сунуть музейный билетик в куртку: она куплена позже билетика. И
перекладывать его из кармана в карман Бодайбо не стал бы. Он не выкинул
его, потому что билетик не попался ему на глаза. Билетик взяла Маняша и
сунула ему в куртку сама. Она, таким образом, устроила улику. И куртку она
повесила нарочно на тот крючок сбоку, на который повесил свою я. Она ловко
рассчитала. В кармане Октябревой куртки я найду билет в Оружейку - лучший
вешдок!
А ведь всё уличало именно Фомичеву. Я и раньше смотрел, но не видел. Я
думал о другом... Ну, ладно, - спохватился он, покраснев. - Этой ночью я
разложил всё по полочкам. Одни ноги ее чего стоят. Но это тоже ладно.
- Нет, не ладно, - вмешался Соловьев. - Эти ее черные башмаки Пелагея
Панявина узнала в музее. Мы говорили с Крутиковой. Панявина ей рассказала.
Она мыла полы и привыкла смотреть на ноги. Фомичева приходила в усах и
мужском костюме. Мамашу в черном кудрявом парике она брала с собой и