"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

"Или этот хмырь отравил меня цианидом в коньяке?" - вдруг решил Костя.
Отпустило.
Ничего. Я, как Распутин, заел пирожным.
"Пирожное - великая вещь", - успокоил себя Костя, уходя в сон.


26
ЛОБОВ - АСАХАРА

Костя проснулся с мыслью о Маняше. Разумеется, влюбиться в нее он не
мог. Но Маняша - женщина, и без нее скучно. Век бы смотреть, как движется
она по кухне, хоть она и кочерга.
Кротость, мытье стариков, хмурое лицо, сохлое, но с твердым
мужественным взглядом. Всего этого достаточно, чтобы стать интересной.
Возраст тогда неважен. Маняша молода как вечная дочь.
Но еще больше волновало Костю Маняшино тайное страдание. Это и
понятно. Без любви не может никто.
Касаткин подозревал, что Маняша в него влюбилась. Должна же наконец. А
больше не в кого.
Костины подозрения имели основания. Ее нервная ревнивая реакция на
Катю. Жажда, под видом ухаживать за бабушкой, приходить к нему. Любование,
спиной к Лидии, Костиными движениями, торсом. Скрытая грусть в дверях,
когда он уходил.
А самое главное - у Касаткина появилось чувство власти над ней. Костя
видел, что водит, как кукловод, ее сердце на веревочке. Потому Маняша и
хмурая, что принадлежит не себе, а ему.
Эта Маняшина явная в него влюбленность волновала и очаровывала Костю
больше всего.
Но, увы, Маняша была совершенно непрезентабельна - тускла, смешна,
неэлегантна. О том, чтобы показаться с ней на тусовке, и думать нечего.
Может, и можно одеть ее в бесформенный балахон и выдать за талантливую
художницу. Даже Маняшины говнодавы сошли бы тогда за классные ботинки "Док
Мартене". Точно в таких же щеголяет женевский чиновник. А женевец чувствует
стиль и понимает искусство, и не только великое, но и постсоветский
концепт, включая поделки Брускина. В Женевском же, кстати, музее висят
рисунок Первухина "Орхидеи" и картина Булатова "Добро пожаловать на ВДНХ".
Но Касаткин решил отдохнуть и от работы, и от тусовок. Влюбленная
женщина лучше всего.
- ... Святителя Иоанна сегодня, - бархатно произнес отдохнувший
Борисоглебский по радио. - Завтра церковь празднует день равноапостольной
Марии Магдалины.
Это судьба. Надо поздравить Маняшу. Хотя, тоже мне, Магдалина.
- Маняша, - сказал он, набрав фомичевский номер. - Вы живы там с
мамой?
- Живы.
- Живот не болел?
- Болел.
- Прошел?
- Прошел.
- Поздравления завтра примешь?