"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

Но хватились быстро. Примет, правда, нет. Оружейницы подозрительных типов
не помнят. Но уж больно знакомый почерк".
Опять этот злобный до озорства вызов. Полиуретановый глупый сувенир на
полу напоминает игры: маскарад, мэйловые фокусы, резиновую шапочку, еще
что-то...
Дежурная Крутикова Вера Константиновна, давняя верная
сотрудница-служака, вызвала ментов тут же.
Милиция впускает-выпускает народ только у Троицких. Посты в воротах с
двух сторон. Шеренгой не пройти. Два проходика в арке. Между ними железяки.
Народ течет двумя ручейками. Школьники, иностранцы и мамы с детьми. Пары,
группы, одиночки...
От Оружейки до Кутафьей башни минут семь бегу. Но по Кремлю не
побежишь. И то, спасибо свободе. Раньше не погулял бы с руками в карманах.
Пятнадцать минут ходьбы.
Прозевала ли милиция? Вряд ли. Фантомас ждал в зале, когда отвлекутся
на игрушечную фекалию. Итальянцы подошли к перначу минуты через четыре.
Плюс оповещение - две-три. Оповещение троицких караульных - секунд пять.
Куда же Фантомас делся?
Бронированное витринное стекло прожжено сильнейшей кислотой, не
плавиковой, не серной. Это какая-то адская смесь. О составе ее то ли не
знали, то ли молчали.


21
ВОЛКИ ИЛИ ОВЦЫ

Ответственного по связям с прессой дирекция кремлевских музеев,
разумеется, не имела. В музеях всё и так напоказ. К позорной дырке в
витрине журналистов не подпустили.
Впрочем, витрину-то прятали недолго. Через неделю Оружейку снова
открыли для публики.
Витрина сияла свежим стеклом, на месте пернача лежала ендова.
Однако главного оружейника, Евгения Борисовича Францева, Костя долго
не мог добиться.
"И зачем тебе о-о-он, - пела Виктория, выдыхая кольцами дым. - Он тебе
не ну-у-ужен".
Костя знал, что не нужен. Но нужна видимость интервью. Нужна широта
охвата. Объективность. С одной стороны - грабитель, с другой - хранитель. И
поле для обозрения именно между Фантомасом и Францевым.
Костю кремлемузейщики боялись и шугали. Совершенно неожиданно помог
советский блат. Старик Брюханов. Маняща, убираясь у него, рассказала ему о
Костиных делах. Старик, благодарный Маняше, Францева припомнил.
В шестидесятых, до отъезда в свои страны, Брюханов преподавал в МГИМО
и приметил студента Францева за безродность. При распределении комиссия
спросила, куда Францев хочет. Иногородний Францев стыдливо сказал - в
"Союзпушнину". "Пушнинки захотелось?" - захохотала комиссия.
Но Брюханов вдруг расчувствовался. Он, преподаватель истории
совдипломатии, но уже тогда коллекционер хрусталя и соболей, устроил себе
Францева в "Ювелирэкспорт".
С тех пор Францев ходил к нему. Ходил по сей день.