"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

И Костя держался. Он даже и забыл о себе.
В ближайших двух номерах Касаткин описал "оружейную" кражу, конечно,
как положено. За что купил, за то продал. Но совесть мучила.
Касаткин изображал, что все понимает, а не понимал ничего.
Оружейную палату ограбить невозможно.
В принципе, бандиты грабили мировые музеи с совершеннейшей охранной
системой, и Лувр, и галерею Уфицци, и даже нью-йоркский Современного
Искусства, где вообще ни дыхни.
А в Оружейке стекла с донбасского завода и дубовые витрины тридцать
второго года.
И всё равно. Оружейка слишком связана с Кремлем и властью. Ограбление
тянет не на кражу, а на измену Родине.
Костя вспомнил Маняшино "зачем". Зачем, дескать, лезть, возникать. И
Панине - "носить грязь". Дома, что ли, не сидится.
А затем, старушки! Затем, что кровь кое в ком кипит!
Все уже знали, что и как в Оружейке случилось. И теперь Касаткин вновь
и вновь восстанавливал картину ограбления.
Костя - такой же человек, как и следователи. При его чутье он может
понять кое-что. А теперь уже и обязан.
Народу в воскресенье 17-го в Оружейной палате было много. Среди
посетителей никто не выделялся. Днем в одном зале в углу раздался детский
голос: "Ой, мама, смотри, какашка"! Мать зашипела: "Ш-ш-ш", - но было
поздно. Все головы повернулись в сторону детского голоска.
В угол уже бежала дежурная. За ней бросились остальные.
На полу лежал полиуретановый коричневый сувенир из магазина хохм на
Большой Никитской. Известная лавка "Приколы". Купить там можно пластиковых
мух, кривые "пьяные" кружки, вампировские клыки, накладные уши и резиновую
расчлененку.
Экскурсанты, особенно родители с детьми, посмеялись над коричневой
штучкой и пошли к другим экспонатам.
Тревогу забила экскурсовод.
Экскурсоводша, девушка-инязовка, подвела итальянцев к екатерининской
витрине и автоматически-привычно объявила:
- Е куэсто э ун презенте ди сультано турко Абдульракман алла ностра
гранде императриче Катарина.
- Коз э? Коз э? - изумились в группе.
- Е ун перначчио, - пояснила дотошным дуракам экскурсовод, не зная,
как по-итальянски "пернач". - Кон ун рубино унико "Шак-ин-шак", - уточнила.
- Ма дов э, дов э?
- Да вот же он, экко, - сказала экскурсовод.
Но в витринном стекле зияла брешь. На черном бархате тускнело овальное
пятно от смятых ворсинок, и под ним белела бумажка: "Пернач. Конский
бриллиантовый головной убор. Рубин "Шах-ин-шах". Подарок султана Абдула
Рахмана Екатерине II по случаю заключения русско-турецкого мира 1774 г."
Экскурсовод обомлела. Глаза итальянцев были расширены, но пусты.
Инязовка оглядела спокойный зал и побежала к дежурной.
Кража оказалась простой и тихой, будто украли репродукцию
левитановского "Мостика" из фойе кинотеатра "Алмаз", где давно не фильмы, а
секондхенд, и выставка-продажа пальм и традесканций.
"Ну, хорошо, - рассуждал Костя, - ну устроил бандит секрет со стеклом.